Шрифт:
В этом плане я сам выбирал и всегда сам решал, когда и чему случиться, и ее активные действия не подталкивали к соитию, но лишь раздражали. Плюсом шли требования, слишком жирные для той, с которой лишь хотелось перепихнуться…
Я ведь и не собирался уходить из семьи. Не планировал… Просто развлечься и закрыть старый вопрос. Все!
Но Ева с какого-то хера решила занять место моей жены, и все понеслось под откос…
Жена. Дети. Нерожденный ребенок, чья жизнь зависла на волоске.
Родители жены не разговаривают…
И раньше я бы сказал, что все эти косые и недовольные взгляды на одном месте вертел, но сейчас язык не поворачивается.
Осталась только Ева, которая хоть сейчас ноги раздвинет и в любую позу встанет.
Осталась моя семья, в которой все, как один, талдычат: «Влад, ты прав. Мы поддерживаем любое твое решение…»
И больше ничего.
Поддержка? Нет. В них нет ничего от опоры, только хор прилипал и подпевал, и я, оказывается, остался один.
Глазом не успел моргнуть, как всего лишился.
***
Она
Спустя время
— Когда тебя уже выпишут? — интересуется Варя. — Не слишком ли долго держат в этих стенах?
Старшая дочь обводит взглядом палату, как бы говоря…
Впрочем, не как бы, а говоря:
— Мам, может быть, все-таки стоило послушаться папу и перевестись в нормальную клинику? С достойным вниманием и качественным медицинским персоналом? Ты вообще видела, кто здесь работает? Хамки одни… Я видела, как уборщица одной и той же тряпкой мыла коридор и туалет! Еще и огрызается, когда ей сделали замечание. Кошмар… Не работнички, а черт знает, кто… Все хорошие специалисты уходят в частный сектор! — заявляет уверенно. — А здесь все пациенты для них просто подопытный материал, материал для практики…
— Мда, юная леди. Откуда вы только набрались таких глубоких знаний? Наверняка сами в меде учитесь и стаж работы имеете, и представления глубокие вкупе с истинным пониманием, как здесь все устроено… — слышится ироничный голос главврача.
Варя стушевалась, покраснела, побледнела… Завертелась юлой на кресле и не знает, куда себя девать от стыда.
Я смотрю на нее с легкой улыбкой: ее иногда полезно щелкнуть по носу, слишком сильна в ней вера в деньги и их могущество, привитые Владом.
Вот поэтому она всякий раз, когда навещает меня, поднимает тему, мол, надо бы перевестись, а я не хочу. Мне и здесь неплохо, и, самое главное, мое состояние улучшается день ото дня, и жизнь ребенку спасли, это самое главное.
Да, долго лежу, но так уж вышло, что под угрозой оказались наши жизни — моя и ребенка.
— Лиза, загляну минут через пять, как раз успеешь с посетителями проститься, — улыбается главврач.
Хороший он все-таки и как руководитель, и как человек.
Едва заметным жестом, но довольно четко расставил акценты, намекнув, что Варе пора бы уйти.
— Мама, ты все-таки подумай, ага?
— Нечего здесь думать. Я там, где и должна быть.
— Папа места себе не находит, — добавляет она. — Он хотел бы с тобой увидеться. Можно?
— Вот почему ты пришла… Аж второй раз за неделю. Ступай, Варя. У меня процедуры и обход, как сама видишь.
— Обход? Да уж! Этот врач просто на тебя пялится! — фыркает. — Вот расскажу папе, посмотрим, как ему это понравится! И что ты будешь делать?
— Буду делать все то же, что и вчера. Ждать выписки и развода, налаживать понемногу свою жизнь.
— Без нас, да?! Ты совсем нас бросила! — говорит с претензией.
Глава 27. Она
В шоке переспрашиваю:
— Что-что я сделала? Бросила? БРО-СИ-ЛА?! Так ты это называешь? Твой отец завел интрижку с другой женщиной и приказал мне заткнуть рот, чтобы не отсвечивать перед свадьбой нашей дочери! Заблокировал мои карты, считай, отобрал деньги! Он цинично таскает Еву за собой всюду и даже позволяет ей участвовать в организации твоей свадьбы. Вместе эти двое едва не довели меня до выкидыша! Мне больше недели даже вставать с кровати нельзя было, и ты называешь это «бросила»?! — повышаю голос. — Ты ничего не перепутала, Варюш? Тебе не пять лет! И твоя мама ушла, не потому что закапризничала. Потому что меня положили на сохранение! Дай бог, ты никогда не узнаешь, что такое страх потери ребенка! Я приняла решение уйти от твоего отца, потому что больше не вижу смысла оставаться с подонком, которым он стал! И все его действия, все слова, буквально каждое, что вырывается из его рта, лишь подтверждают правильность моего решения. А тебе… Милая…
— Мама, прости, я не то хотела… — лопочет Варя, испугавшись.
— Тебе повзрослеть надо! — гаркаю я. — Ты сама без пяти минут жена и мама, часть семьи! И семья — это, знаешь ли, не сбежать от жениха и капризно заявлять родителям, чтобы они вмешались, что ты хочешь отменить свадьбу, потому что тебя оса в задницу укусила, а потом через пять минут на тех же родителей орать и требовать, чтобы они не совали свой нос. Семейная жизнь, Варечка, подобные выкрутасы не прощает, так и знай. А теперь уходи! Уходи и не являйся ко мне в больницу…