– Не волнуйся, – ответил Питер. – Меня все равно вырубят, чтобы я не смотрел на мерзкую рожу Даррена.

– Чья бы корова мычала, – заметил Ларч, улыбнувшись во весь рот.

Питер улыбнулся в ответ и тут же скривился от боли. Даррен почувствовал, как в нем закипает гнев. Ему захотелось сказать Питеру: «Думай, что говоришь человеку, который вводит тебе наркоз». Но Джемма все делала по инструкции, а инструкция гласила, что с насильниками, убийцами и педофилами следует обращаться деликатно.

Джемма откинула кресло, подняла Питера на уровень своего живота. Заключенным, которых содержали в психиатрическом крыле, разрешалось носить собственную одежду, как правило треники и толстовку, и сегодня Питер был в синем спортивном костюме и старых кроссовках «Нью Бэланс». Там, где его тонкие запястья были туго скручены, выделялись блестящие вены на тыльной стороне рук.

– Как провели Рождество, Питер? – спросила Джемма с натянутой жизнерадостностью, с какой парикмахер мог бы задать этот вопрос клиенту.

– Обосраться как круто. Не считая того, что праздничный ужин пришлось пить через соломинку.

– А можно не выражаться?

– Боюсь, при виде тебя я не могу себя контролировать.

– Ладно, хватит болтовни. Откроете рот?

– Ну, давай посмотрим.

Даррен развернулся так, чтобы встать поближе к голове Питера, колеса его стула загрохотали по ковру. Зрачки Питера сузились, когда Джемма наклонила вниз светильник и начала осматривать его рот. Его глаза были карими, а черты лица, даже такого изможденного, – красивыми и благородными. В них притаилось и еще кое-что: угроза. Запах гноя был невыносим.

Даррен нащупал телефон в правом кармане. Оттянутый карман штанов Питера зиял пустотой. Джемма, наклонившись над ним, методично работала.

– Твою мать! – рявкнул Питер.

Джемма отдернула руки.

– Полегче!

– Я стараюсь, но мне действительно нужно вас осмотреть. Четыре зуба мертвы, десна сильно инфицирована. Думаю, лучше всего будет извлечь это все.

Питер поднял на нее глаза, ласковые и вместе с тем пугающие.

– Надеюсь, ты меня хоть вырубишь?

– Да. Даррен сделает вам общую анестезию.

– Ну, давай, Супер-Даррен. Действуй, – сказал Питер.

Даррен быстро подготовил пропофол для внутривенного вливания и закатал рукав Питера, обнажив тонкое, как палка, запястье. Его руки дрожали, но он попал с первого раза. Питер поморщился, но ничего не сказал.

– Посчитайте от десяти до одного, – велела Джемма.

Даррен прикрепил пакет для внутривенного вливания к стойке, и, когда он снова обернулся, Питер уже был под наркозом. Офицеры, казалось, немного расслабились. Даррен накрыл Питера накидкой и нагрудником и под таким прикрытием вынул из кармана маленький раскладной телефон, быстро засунул его в открытый карман спортивных штанов Питера. И, перейдя на другую сторону кресла, чтобы включить отсос, поймал на себе взгляд Психоглаза.

Спустя пару часов Питер Конуэй проснулся в своей камере с полным ртом чего-то похожего на вату и ужасной тупой болью в челюсти. Весь его свитер был залит слюной. Он с трудом сел и прислонился головой к стене.

В дверь постучали, и люк открылся. Ларч – большинство тех, кто видел его хоть раз, называли его Ларчем – стоял с другой стороны.

– Как дела, Пит? – поинтересовался он.

– Фам-фо фак фумаефь? – пробормотал Питер, вынул из-за десен две полоски ваты и сплюнул в руку. Они были пропитаны кровью.

– Я тебе на стол положил обезболивающие. Вот они, рядом с протезами. Стоматолог сказала, что швы рассосутся. Тебе вырвали пять зубов.

Питер благодарно кивнул.

– Тебе повезло, что ты был под наркозом. Я вчера смотрел «Восставшего из ада», так вот в твоем случае кровищи было больше.

Питер усмехнулся и тут же поморщился. Ларч закрыл люк. Питер встал с кровати и неуверенно поплелся к унитазу. Когда он стянул спортивные штаны и сел, из его кармана выпал раскладной телефон и со стуком упал на каменный пол.

Даррен вышел из Уэйкфилда сразу после обеда. К двум часам ему нужно было в Кингфишер, тюрьму для несовершеннолетних. Его все еще трясло. Он мог лишь надеяться, что Психоглаз не видел, как он положил телефон в карман Питера, – вдруг у охранника было плохое зрение или он был с похмелья?

Даррен сел в машину и как раз пристегивал ремень безопасности, когда Психоглаз шлепнулся на пассажирское сиденье и захлопнул дверь.

– Погнали. Высадишь меня на автобусной остановке.