Тристан с благодарностью взял кусочек.

– Зато каждый день плаваете.

Кейт сглотнула, достала телефон.

– Кстати, я нашла, где тут можно поплавать. На другой стороне вокзала есть центр отдыха. У них большой бассейн и тренажерный зал.

– Хотите, прогуляемся, когда я доем?

– Хорошо.

– Мне кажется, раз уж мы в Лондоне, надо хоть посмотреть окрестности. Такой оживленный город по сравнению с Эшдином.

Просигналил телефон.

– Это Варя Кэмпбелл.

– Пишет, чтобы мы шли гулять?

Суперинтендант Варя Кэмпбелл служила в полиции Девона и Корнуолла, и раньше Кейт и Тристан были ее помощниками. Потом она переехала в Лондон и получила повышение по службе. Кейт написала ей письмо пару дней назад, когда только узнала, что они с Тристаном будут работать над делом Джейни Маклин.

– Нет. Что попытается получить доступ к делу Джейни. Оно находится в хранилище полицейского участка Вест-Энд-Сентрал.

– Черт возьми, как мило с ее стороны, – сказал Тристан. – Где находится полицейский участок Вест-Энд-Сентрал?

– На Чаринг-Кросс, но она хочет с нами встретиться в кофейне неподалеку… О. И еще мне пришло гневное письмо от Форреста Паркера.

– Видимо, Мэдди сильно ему присела на уши, придя домой, – предположил Тристан, вставая и наполняя чайник.

Кейт стала читать письмо.

– Когда кто-то пишет «в соответствии», это точно значит, что он вне себя от бешенства. Он пишет: «В соответствии с вашим разговором с Мадлен»… Что? Он, ее жених, зовет ее Мадлен, а мы должны называть Мэдди? Зачем нам навязывают это панибратство? Ну ладно. По крайней мере, он готов встретиться. «Я был бы не против встретиться с вами в удобное для всех нас время, но, к сожалению, буду в отъезде до… – Кейт прокрутила страницу вниз, – до седьмого января». Он просит написать, какие даты нам подходят.

Тристан включил чайник.

– Я просто не верю, что Роберт и Форрест с тех пор не общались, – сказал он, вновь садясь за стол. – Утром нам изо всех сил пыталась это доказать Мэдди, а теперь и Роберт. Я бы понял, если бы Форрест уехал куда-то далеко, но он живет в Барнсе на западе Лондона, и Мэдди сказала, что он суперхозяин на этом «Эйрбиэнби». До Голден Лейн отсюда меньше мили.

– Да, но люди могут просто не хотеть общаться. Одна моя знакомая работает в университете Эшдина. Ее сестра живет в том же городе, но они не разговаривают двадцать лет.

– Почему?

– Сестра переспала с ее мужем.

– Ну, это ясно. То есть ясно, что произошла эта ужасная история и Роберта признали виновным в убийстве, и логично, что Форрест не хотел иметь с ним ничего общего, но ведь Роберта потом оправдали. А мать Форреста жила в том же квартале, что и Роберт с матерью.

– Роберт сказал, что мать Форреста умерла, пока он был в тюрьме, и он пытался получить разрешение пойти на похороны, но ему отказали. А что с квартирой, в которой Форрест – Фред – вырос? Голден Лейн состоит из муниципальных и бывших муниципальных квартир. Либо Форрест унаследовал муниципальную квартиру, когда умерла его мать, либо она ее выкупила в восьмидесятых. Как бы то ни было, но разве бедному актеру не пригодилось бы жилье почти в центре Лондона?

– Может быть, он продал ее в девяностые, когда умерла его мама? – предположил Тристан.

– Чего ради? Это почти центр Лондона, – напомнила Кейт.

Тристан непонимающе посмотрел на нее.

– Когда я жила тут в девяностые, тут невозможно было найти жилье даже с приличной зарплатой. – Кейт вынула из кармана куртки маленькую бесплатную карту метро, развернула на столе. – Смотри, мы в зоне один, здесь, в центре, у «Кингс-Кросс», и Голден Лейн тоже, а за ней идут зоны два, три, четыре, пять, шесть, все дальше от центра Лондона. Большинство людей, которые тут живут, хотят держаться как можно ближе к зоне один, потому что тут расположено вообще все. Для актеров, думаю, это еще актуальнее: тут все театры, все телекомпании, тут проходят все кастинги. Зачем Форресту переезжать?

– Подальше от Роберта?

– Но Роберт был в тюрьме. Освободился лишь в девяносто седьмом. Думаешь, у Форреста такие высокие моральные принципы, что он отказался от жилья в центре Лондона, потому что двумя этажами ниже живет его бывший друг-убийца? Это столица. Не все друг друга знают, как в Эшдине. Я жила в Дептфорде четыре года и не общалась почти ни с кем из соседей.

– Он мог продать квартиру в девяносто седьмом, когда Роберта оправдали.

– Да, но, когда Роберта оправдали, его признали невиновным. И Роберт, и Форрест, оба сказали, что не общаются с восемьдесят восьмого. Почему бы им не возобновить отношения? Что-то тут не сходится. И что не так с третьим другом, Роландом Хакером, который вообще не выходит на связь, и никто не знает, где он?

Была почти половина девятого, и последние пятнадцать минут Даррен Твигг провел в кабинке туалета для персонала Уэйкфилда с раскладным телефоном в руке.

Четыре года он проработал здесь стоматологом-анестезиологом, и он был хорошим специалистом. Ему было всего двадцать шесть, и он понимал, что собирается совершить. Он слышал, что многие тюремные охранники за взятку приносят заключенным вещи – наркотики, мобильные телефоны и оружие, но он был медицинским работником. Это было другое.