– Можно задать вам один вопрос? Роберта арестовали за убийство Джейни. Фред сменил имя на Форрест и продолжил жить своей жизнью. У Роланда когда-либо были какие-то отношения с Джейни? – спросила Кейт.

– Нет. Джейни было четырнадцать. Ей нравились какие-то ребята из школы, но ничего серьезного. Мы в те времена были довольно наивными, – сказала Максин и посмотрела на Дорин.

– Да. Не помню, чтобы мне приходилось беспокоиться о каких-то ваших выходках. Что же касается Роланда… нет. Он был старше, и его не интересовали юные девушки. Только выпивка.

– Думаю, маме в самом деле нужно отдохнуть, – сказала Максин. – Вы можете оставить свою визитку, и, если мы вспомним что-то еще, мы дадим вам знать.

Дорин выглядела очень несчастной. За час разговоров о Джейни она постарела на двадцать лет.

Ветер теперь дул ледяными порывами, занося снег в коридор. Кейт и Тристан подошли к лифту и нажали кнопку вызова. После теплой квартиры Дорин холод ощущался болезненно, и у Кейт навернулись слезы на глазах.

В ожидании лифта они смотрели в окно, на двор внизу. Глубокое снежное одеяло было размечено единственной линией следов, бегущих мимо статуи. Вид на Лондон был прекрасен, даже там, где виднелось световое загрязнение в низкой гряде облаков, светившихся оранжево-серым.

– Я удивлена, что Дорин так долго здесь продержалась. Столько воспоминаний, – сказала Кейт.

– У нее, похоже, не было выбора, – ответил Тристан, – и до этого момента она была в ловушке обстоятельств. Может быть, выигрыш в лотерею – карма, награда за все ее страдания.

– Я не верю в карму. Если бы она в самом деле существовала, Питер Конуэй давно бы умер.

Наконец-то прибыл лифт, и Кейт с Тристаном поспешили внутрь, чтобы их не сбило с ног порывом ветра. Когда они вышли из «Виктория-Хаус», облака расступились, выплыла луна, большая и бледная, и залила снежный пейзаж почти волшебным сиянием.

– Сходим куда-нибудь поужинать? – спросил Тристан.

– Не знаю. Ты голодный?

– Нет. Просто хочу где-нибудь посидеть, выпить кофе или чего-то покрепче. Поговорить о том, что сегодня узнали. И мне не хочется возвращаться в квартиру. Там так холодно и неуютно.

– Понимаю. Слишком пусто и вместе с тем слишком много звуков. Я не видела соседей, но постоянно слышу по ночам шорохи и скрипы.

– Вы слишком долго прожили одна в пустом доме.

– Там я тоже слышу скрипы, но я к ним привыкла. Это мои скрипы.

Самый прямой путь обратно пролегал через Панкрас-роуд. Там было оживленно и светло, офисы и магазины еще были открыты, в окнах горел свет. «Старбакс», бывший «Рейнольдс», был набит битком, компания девочек-подростков болтала и смеялась, сидя у окна. Когда Кейт и Тристан приблизились к «Кувшину», прекрасный яркий заснеженный пейзаж на месте, где когда-то пролегала пустая и опасная дорога, показался им почти нереальным. Тристан остановился, заглянул в большое панорамное окно, которого не было на фотографиях восемьдесят восьмого года.

– Что скажете? По-моему, это заведение не хуже любого другого.

– Ну, давай заглянем.

«Кувшин» недавно отремонтировали, и там было очень много народа. Кейт задумалась, всегда ли его планировка напоминала склад, или его перестроили, убрав внутренние стены и переделав потолок. Несколько кабинок располагались вдоль окон. За стойкой тянулись полки, заставленные подсвеченными емкостями с алкоголем, на углу барной стойки громоздилось большое серебряное ведро, полное бутылок шампанского.

Мимо них промчалась официантка с двумя длинными деревянными подносами, на которых лежали запеченный бри с хлебом и оливками, устрицы во льду и нож для чистки.

– Сейчас вас обслужу, – сказала она Кейт и Тристану, вынужденная маневрировать между ними.

Они заняли последнюю свободную кабинку у окна. Кейт заказала имбирный чай с медом и лимоном, а Тристан – крафтовое пиво и немного чипсов. В ресторан вошла компания офисных работников – несколько мужчин и две женщины в красивых, явно дорогих брючных костюмах. Глядя на них, Кейт, в джинсах, джемпере и старом пальто, почувствовала себя неловко. Это была глупая мысль, если учитывать, какие темы они недавно обсуждали, и Кейт отмахнулась от нее.

– Интересно, где находилась игра «Космические захватчики»? – спросила Кейт.

– Максин сказала, что тоже видела Питера Конуэя здесь, в пабе, примерно в то время, когда исчезла Джейни. Она уже четвертый человек, который это утверждает, после Томаса Блэка, Роберта Дрисколла и Форреста, – сказал Тристан.

– Ей я верю больше всех. У нее нет причин врать о том, что она его видела.

– В девяносто пятом году, когда вы арестовали Питера Конуэя, Максин была в Америке. По словам Бетти, она устроилась в этот свой летний лагерь, когда ей было восемнадцать или девятнадцать. Нам нужно перепроверить информацию: если двенадцать ей было в восемьдесят восьмом, то девятнадцать – в девяносто пятом.