Они добрались до железнодорожной станции «Барнс-Бридж», стали подниматься по ступенькам к старому виадуку. Было холодно и ветрено, на платформе не было ни души. Электронное табло сообщало, что следующий поезд до Ватерлоо прибудет через четыре минуты.

Они сели под навес, где на другом конце скамейки лежала газета «Миррор». Кейт взяла ее, раскрыла на нужной странице. Из-под заголовка «КАННИБАЛ ИЗ ДЕВЯТИ ВЯЗОВ ДОЖИВАЕТ ПОСЛЕДНИЕ ДНИ» на нее смотрел Питер Конуэй.

– Черт возьми. Отделаюсь ли я когда-нибудь от этого? – пробормотала Кейт.

На этой фотографии она впервые за много лет увидела его крупным планом. Он стал таким старым, и все же ей казалось, что это молодой Питер Конуэй смотрит на нее из-под слоя грима. Шрам в восемь сантиметров над его левым глазом, четкую изогнутую линию, не смогли скрыть даже морщины. Кейт закрыла глаза, и к ней вернулось воспоминание о той ночи, когда она оставила ему этот шрам. О той ночи, когда она раскрыла дело и выяснила, что он и есть Каннибал из Девяти Вязов.

– Кейт! – Она услышала, как Тристан зовет ее по имени, увидела, что их поезд ждет на платформе и он стоит возле двери. – Наш поезд!

Они влетели в вагон аккурат перед тем, как закрылись двери. Было занято всего несколько мест, и они сели в самом конце вагона.

– С вами все в порядке?

– Да, просто навалилась неизбежность всего этого. Мне придется его навестить. Питера Конуэя. Джейк хочет вернуться, чтобы попрощаться с ним. Ничего из рассказа Форреста меня не удивило. Просто больно оттого, что это отец моего ребенка. Мне надо было разделить образы Джейка и Питера. И я справилась. Он не кажется мне похожим на отца. Но тут это дело… и Питер умирает… Такое ощущение, что границ нет и все сливается в единое целое.

– Я даже не могу представить, каково это. А можно задать вам один вопрос? – Тристан выглядел смущенным, будто ему хотелось оказаться где угодно, только не здесь, не в поезде рядом с ней.

– Кусал ли он меня?

– Простите. Это правда…

– Нет, нет. Мы ведем расследование. Ты имеешь полное право задать этот вопрос. Нет. Каннибал из Девяти Вязов никогда меня не кусал. Не был со мной жестоким. Он был моим начальником, а я – его наивной подчиненной двадцати пяти лет, которой показалось, что она встретила свою вторую половинку, но все закончилось гораздо хуже, чем обычный служебный роман.

Кейт глубоко вздохнула. Тристан достал пачку носовых платочков.

– Не нужно, спасибо. Все свои слезы я уже выплакала. И давно решила, что больше их никто не увидит.

Тристан сунул платочки обратно в карман. Поезд мчался по пригородам Лондона, мостам и виадукам.

– Если это Питер Конуэй убил Джейни Маклин, наше время почти вышло.

– Почти вышло время, чтобы с ним поговорить. Но не время, чтобы найти тело… если его возможно найти.

Кейт и Тристан купили в Ватерлоо сэндвичи и, вернувшись в квартиру, съели, запивая горячим сладким чаем.

– Эта квартира никак не хочет прогреваться. – Тристан повернул термостат на стене в гостиной, подергал дверцу запертого шкафа. – Дополнительные одеяла нам бы не помешали.

Кейт, по-прежнему в пальто, сидела на диване, сжимая чашку обеими руками. После еды ей стало чуть лучше.

– Здесь так тихо, будто и не центр Лондона. Как думаешь, есть кто-то в квартире наверху?

– У меня такое ощущение, что весь этот район вымер. Хотя нет, вон почтальон. Бедняга, таскается тут в такой холод. – Тристан указал на человечка в толстых варежках, шерстяной шапке и зимнем пальто, с тяжелой почтовой сумкой, который прошел мимо окна, низко опустив голову. – Если верить прогнозу, скоро опять пойдет снег.

– Я хочу найти Роланда Хакера. Нам важно с ним поговорить, – сказала Кейт.

Тристан натянул пальто и шляпу и сел на диван. Солнце выглянуло из-за облаков и слабо светило в окно, заливая комнату серебристым светом, под которым становились заметнее влажные пятна на стенах и пыль по углам.

– Я искал в кредитных рейтинговых агентствах и базах данных. В соцсетях. Ничего нет.

Кейт хмуро смотрела в окно. Серое небо было тяжелым, облака готовились сбросить снег на столицу.

– Это ты оставил дела на полу? – спросила она, заметив два файла возле журнального столика.

– Нет. Я лег спать, когда вы еще их изучали, – напомнил Тристан.

– Я читала заявление Роланда в полицию. В ночь, когда Джейни пропала, он был дома с родителями. Сказал, что у них в семье традиция – двадцать третьего декабря всем вместе упаковывать подарки.

– Ну что это за «семейная традиция», – возмутился Тристан, – вообще-то, все так делают.

– Ну, он просто так выразился… и это прозвучало так уютно, по-домашнему. Как будто они с отцом и матерью – сплоченная команда. И я не понимаю, как он мог просто уйти из дома и оборвать с ними всякую связь.