— Причём здесь вообще Телеграм? — поморщился Федька.

Я долго молча смотрел на него, потом нехорошо выругался:

— Б**дь, такое чувство, будто с Ромычем разговариваю. Вроде в один год родились, в одной стране росли... Наверное, дело в том, что мне быстро за**алось в приставку шпилить, и я книжки листать начал с умным видом. А ты так семилеткой и подох. Какой у тебя психический возраст-то? Блин, пить система позволяет, значит, двадцать один есть. Мистика какая-то. Или ты там себе заранее особые привилегии накрутил? К слову сказать, мы должны сверить пенисы. Если ты себе нарисовал больше — я сию же секунду убью тебя мега-артефактом. Пошли.

— Куда? — шухернулся Федька.

— За угол, на улицу, — мотнул я головой. — Разберёмся, как мужик с мужиком, у кого больше.

— Знаешь, для человека, который на словах так открещивается от гомосексуализма, ты слишком часто размахиваешь членом при мужчинах.

— Федь, ты — не мужчина, ты — баба с х*ем.

И стоило мне сказать такое, как будто по волшебству рядом со столиком появилась Экси. На меня она даже не взглянула.

— Ты! — ткнула она пальцем в Федьку. — Это был ты?!

— Где?! — побледнел тот.

— Ты трахал меня перед камерой и врал мне, что ты Мёрдок? Ты поставил меня в такое идиотское положение?!

Вот это внезапно... С кем же она поговорила-то? К Сандре, что ли, на чашку чая завернула?..

— Я... Но... — лепетал Федька.

— Кто, б**дь, дал тебе право издеваться над моими чувствами?! По-твоему, без тебя там всё было слишком прекрасно и безоблачно?

Не дожидаясь ответа, Экси размахнулась и отвесила братану пощёчину. Да какую! Как у него только голова не оторвалась. А потом — ещё одну, и ещё. От четвёртой он упал вместе со стулом. Я успел заметить, что здоровья процентов двадцать — как корова языком слизала. Ну, Экси-то воин, дурака не валяет.

— Сколько сняли? — участливо спросил я.

— Четыре сотки, — буркнула Экси и, схватив кружку Федьки, выпила её залпом. — Того стоило.

— Держи восемь. Я получил удовольствие, практически сексуальное.

— Не нужны мне твои деньги, Мёрдок, — отдышавшись, сказала Экси. — Я, вообще, зашла спросить, когда ты намерен рассчитаться.

— В смысле, рас...

Экси с удовольствием понаблюдала за моим вытягивающимся лицом.

— Да-да, — сказала она. — Я ходила в твой квест. Свидание ты мне должен. И это должно быть нормальное свидание, а не «посмотри на мой х*й, а теперь я пошёл домой». Я хочу ужин, свечи, чтобы ты был трезвым по крайней мере в начале, и чтобы мы могли поговорить. Всё это, кстати, прописано в соглашении.

— Да от тебя в том рейде и толку-то не было! — заорал я. — Х*ли ты вообще под канат кинулась?!

— А это уже никого не колышет! Я свою часть сделки выполнила.

— Не, ну давай я на свидании так же буду! «Здравствуй, Экси, какой романтический вечер, как ты красива сегодня, ой, я спустил себе в трусы, ты только посмотри на мой х*й, а теперь я пошёл домой».

— По договору — час, — погрозила мне пальцем Экси. — Даю тебе сутки на то, чтобы назначить, где и когда. Иначе буду взыскивать через суд.

— П**дец — начало отношений, — схватился я за голову. — Обычно это уже где-то ближе к концу суды появляются.

— «Обычно» и ты, Мёрдок, это две прямые, расположенные в параллельных плоскостях. «Обычно» с тобой я уже пробовала. Счастье нужно крепко держать обеими руками, вот что я поняла!

И ушла.

Федька вполз обратно за стол.

— Это она меня счастьем называет, — пожаловался я. — Что в башке у бабы, а? Вот как с такой можно какие-то отношения строить, если она уже на старте — невменько полнейшее?

— Ты идиот, Мёрдок! — прошипел Федька, понюхав свою пустую кружку. — Ты — мудак и идиот. Тебя искренне любят, совершенно бескорыстно. Люди готовы за тебя жизнь отдать! А ты только и делаешь, что шлёшь всех нахер и называешь идиотами.

— Пидарасами ещё.

— Если бы ты хоть чуть-чуть сместил себе точку сборки, ты мог бы стать абсолютно счастливым! А я...

И он вдруг позорно, как сучка, зарыдал. Аж, кажется, все посетители перестали трепаться и уставились в нашу сторону. Надеюсь, хоть на ники смотрят, а не только на рожи. А то пойдут слухи, будто Мёрдок в кабаке перед братом плакал. От такого не отмоешься. Только суицид...

— Я себе такой кармический узел завязал, что п**дец! — выл Федька. — Меня убила моя возлюбленная! Что может быть хуже вообще?! Сколько я ещё буду искупать тут свои грехи? Может быть, вечность?!

— Какие грехи? — хлопал я глазами. — Какое «искупать»? Ты с полглотка ужрался, что ли? Это ж виртуал, ёптыть. Да через месяц все про тебя забудут. Хочешь — свали в другой город, где тебя вообще никто не знает. Смени пол, имя, найди Даймонда и е**сь с ним долго и счастливо.

— Ты не понимаешь... — Федька уставился на меня такими красными глазами, что я внезапно скумекал: он весь день тут явно не пепси-колу пил, и полглотка ерша были лишь вишенкой на торте. — Когда я оцифровал тебя — я уснул прямо в палате, и мне явился Бог.