— Так. Ну и откуда, в таком случае, утечка?

Я вздохнул, утомлённый долгим разговором. В голове все эти мысли роились как-то кучно, точечно. И только начав проговаривать вслух, я осознал, какие там разветвлённые сети рассуждений. После того, как вывалил на Мстиславу весь ворох, оставалась одна, последняя ниточка. Которой от меня ждали. Мстислава, судя по лицу, была готова услышать именно то, что я собирался сказать.

— Изольда для этой операции меняла внешность, — сказал я. — Мы специально ездили в Заднепровье. С Вадиком, их главой, вы согласовывали визит?

— Согласовывала, — вздохнула Мстислава. — Он параноик тот ещё. Всё думает, мы у него души воровать будем.

— Салон красоты — в том же здании, что и больница Вадика, — развёл я руками. — То есть, как минимум, двое видящих узнали, что Изольда кардинально сменила облик. Чудесным образом — именно на тот, что заходит маньяку. Кто-то из них забил тревогу и маякнул Маэстро. А дальше тот дёргает Алину — и она следит за Изольдой до магазина. Хотя это предположение, Алины могло и не быть. Просто через день опер сообщает Маэстро о нездоровом движняке с какой-то непонятной подсадной брюнеткой. Тот не дурак, складывает два и два, и на его гнусной роже появляется омерзительная улыбка. Дальнейшее — уже дело техники. Раз Изольда попалась на удочку с Кимом, в которого вселился Маэстро, отчего не попасться второй раз на оперативника? Кима она знала, и то до последнего не понимала, что происходит. А тут — с одной стороны незнакомый мужик, а с другой — мужик, которому она вроде как может доверять, он ведь её защищает. Самого опера Маэстро сразу задумал слить. Иначе никак не объяснить этого дурацкого убийства напарника. Сбросил лишнюю карту.

— Хорошо описал. — Мстислава принялась выбивать трубочку. — Ярко. Образно. Ну, вот мы и приехали. Вадик, значит.

— Или женщина из салона, — сказал я на всякий случай.

Мстислава покачала головой.

— Леонидовну я знаю. Она простая как палка, не предаст. А Вадик… Ох, этот вечно круговертит чего-то. Всё-то ему неспокойно. И эта его мания: души больны, их лечить надо… Ты знаешь, сколько у него бусин?

— Откуда бы? Он не показывал.

— Кот наплакал у него бусин, потому и не показывал. Контора его дай бог если одной душе в месяц помогает. А остальных у него местные с кровавым боем вырывают. Он ведь этих бедолаг иной раз до того долечивает, что растворяются. Та же Леонидовна почему салон там открыла — чтобы поближе быть. Перехватывать тех, с кем он не справляется. И обходчики тамошние тоже всё понимают. В редких случаях душу к Вадику привозят. Но самотёком попадают иногда… Летят, как мотыльки на свет. Нет, я ничего не скажу, Вадик — специалист. Только одного понять не может. У нас потому столько разных заведений, что каждой душе своё нужно. И далеко не всем — врач.

— Этих, которые в подземелье, Маэстро, может, у Вадика и забрал, — предположил я. — Из тех, про которых все думали, что растворились.

Мстислава молчала. Вряд ли потому что я ей глаза раскрыл. Скорее, просто мерзко было обо всём этом говорить. Но я остановиться не мог:

— А потом Маэстро, видимо, понял, что Вадик — плохой поставщик, ему самому души подтаскивают через пень колоду. И задействовал маньяка. Чтобы души — свежак, с пылу с жару.

— Про артефакт Вадик, значит, проболтался. Но отдать — тот, что в больнице, не отдал, хоть на то ума хватило, — буркнула Мстислава. — А на отель наш у Маэстро зуб. Вот и решил одним махом покончить.

— То есть, если я ему артефакт принесу, у него даже тени сомнений не возникнет, что я на его стороне?

— Угу. Только, знаешь, Тимур, вот тут уже пять душ никак не перетянут. Этого не будет.

— Да я не об том. Не настолько тупой, чтобы продавать фундамент, на котором отель стоит. Видите — даже не спрашиваю, ни как этот артефакт выглядит, ни где вы его храните. Меньше знаю — меньше выболтаю. У меня другое предложение. Что если нам раскулачить Вадика?

— Вадика? — Мстислава посмотрела на меня с недоумением.

— Ну, у него ведь тоже есть артефакт. То, из-за чего иногда души приходят, как мотыльки на свет. Эту штуку можно украсть или отобрать. Всучить Маэстро. Он вряд ли отдуплит, чьё это, но силу почувствует.

— И получит вечно действующую ловушку для душ. Нет! Не бывать этому.

— Да я же не предлагаю навсегда отдавать! Риск большой, понимаю. Операцию надо будет тщательно продумать.

— Одну уже продумали! Чуть половина видящих нашего берега не полегла.

— Тогда мы ещё многого не понимали. А сейчас видим гораздо больше. Сейчас мы знаем, что в наших рядах есть предатель, работающий на Маэстро. Мы целую сеть накрыть можем сразу!

— Предполагаем, а не знаем, — отрезала Мстислава. — Вадик — тот ещё бесогон, однако я его всё же не один десяток лет знаю. Мысли твои звучат складно, сама так же думала — потому и трясла тебя, чтобы со стороны послушать. Оно полезно — других слушать, не только себя. Да только и с Никитой твоим тоже поначалу всё складно было. А в результате всей задницей в лужу сели.

— Ну и что вы предлагаете?

— А я, Тимур, не предлагаю. Я пока ещё твоя начальница, над отелем смотрящая. Поэтому я приказываю: сиди спокойно и работай. Нам, вон, ещё нужно разобраться с той напастью, что души в плену у Маэстро держит. Денис должен был с Николаем этим связаться, список для тебя раздобыть.

— Ясно, — поморщился я. — Ну… Что тогда? Спать пойду, что ли.

— Иди, дело хорошее. Только, смотри, утром не залёживайся. Старики рано поднимаются.

— Какие старики?

— Гостья наша сегодняшняя — твоя.

— Мстислава Мстиславовна, да вы смеётесь? Она же с вами сразу общий язык нашла.

— Ты слышал, что я сказала. Вот вознесусь — устроите демократию, а до тех пор…

— Ладно-ладно. — Я встал. — Понято, принято. Но если я облажаюсь…

— Облажаешься — найдётся, кому подхватить. Ты главное специально не лажай.