После ужина мама ушла спать, а вот Натан с этим делом не торопился: он вновь сел за чертежи. Такими темпами он сделает все и до сессии ему будет нечем заняться, но не важно. Главное - не спать, а быть чем-то занятым.

– Я занят. Я рисую...
– проговаривал уже вслух Натан, выпивая очередную чашку кофе.
– Ну нет, это же бред. Я же не могу просто не спать!
– он резко встал из-за стола.
– Я так не могу!
– разговаривал он вслух сам с собой.

Он прошелся несколько кругов по комнате, пытаясь взбодриться, а заодно придумать, что с этим делать.

– Если я усну, мне обязательно приснятся горы. От них нет отбоя!
– ругался он, а потом замер, увидев у двери в свою комнату конверт.

Натан похолодел. Откуда конверт? Мама спит, а дома больше никого кроме нее и самого Натана нет...

Юноша боялся даже дышать.

"Неужели кто-то дома есть? Но кто? Грабители? Ну уж нет, у нас тут грабить нечего" - решил для себя юноша.

В конечном итоге Натан вышел из оцепенения и взял конверт в руки. Он тоже был анонимный, как и первый.

"Не бойся меня. Я лишь хочу помочь. Не пугайся, меня нет в доме, я из твоих снов. Я расскажу тебе все о Камиле, Алане и Мике. Спокойной ночи, Натан".

Юноша был готов порвать это письмо, но вдруг допустил мысль о том, что никакого письма нет и Натан просто поехал головой. Зачем рвать воображаемую бумагу?

"Конечно. Моя голова после смерти брата явно поехала куда-то не туда. Я просто психически больной. Мне снится один и тот же сон, что свойственно таким. Ужасно. Может, мне пора обратится к психиатру?" - Натан думал, а потом вдруг вспомнил последнюю фразу.

"Спокойной ночи" - крутилось в голове. Некто из письма хочет, чтобы Натан лег спать.

– А хрен с ним. Раз шизеть, то до конца, - решил Натан, выключил свет, даже не убрав чертежи, и завалился на кровать. Он не успел переодеться или натянуть на себя одеяло: уснул, как только голова коснулась подушки.

Натан вновь видел перед собой заснеженные горы, но на этот раз не было метели и страшного гула, зато вместо них светило теплое утреннее солнце, а где-то вдали пели птицы.

– Вот такое мне нравится, - улыбнулся Натан, - сейчас бы еще шашлыки сюда...
– юноша указал сам себе рукой в сторону небольшой полянки с проталиной по середине.

Натан замер, увидев свою руку. Юноша смотрел на нее, как заколдованный. Затем будущий архитектор обратил внимание на то, что у него в принципе есть тело, что не свойственно таким снам.

"То есть я не такой уж и психически больной. Что ж, человек из письма, я хочу узнать то, что случилось с Камилем. Как он попал в эту аварию и как в итоге... ладно" - Натан тяжело вздохнул, оглядываясь.

Сзади были просто бесконечные заснеженные степи. То есть идти надо по-любому к горам, а именно к особняку.

"Скорее всего так. Что ж, Камиль. Я иду" - Натан решительно направился вперед.

И только наступив на снег, Натан опустил взгляд и увидел мелкие красные лепестки. Странно, их точно не было ранее. Они появились только что.

Юноша поднял взгляд. По снегу тянулась дорога из россыпи красных лепестков к особняку, словно крича, что идти надо именно туда.

– Хорошо. Туда, так туда. Приснится же.

Натан не знал, что происходит и дадут ли ему ответы на его вопросы и есть ли смысл чего-то ждать, например, Камиля. Но это же сон. Почему здесь не быть Камилю?

"Если это нарисовано головой, моей головой, тогда это всего лишь моя фантазия. Я не выспался и теперь мне мерещатся письма и потом снится один и тот же сон. Но если это что-то иное... Тогда что?"

Натан не мог остановить веретено своих мыслей: одна идея была краше другой, но все это разбивалось в дребезги о суровую реальность жизни.

Но тем не менее, юноша продолжал идти вперед. Ничто ему сегодня не помешает. Он найдет правду или хотя бы объяснение того, что здесь происходит.

Натан шел по снегу, но при этом он не проваливался и идти было не тяжело. Еще одна интересная деталь: не было холодно, хоть на юноше и были только кроссовки, штаны, футболка и куртка.

Горы были все еще далеко, но уже ближе, чем было. Натан оглянулся на солнце.

"Красивые нынче сны. Так бы всегда, а не буря с гулом" - думал Натан, щурясь от яркого света.