— Прекрасно. Как всегда.

Ларк была на три года моложе и унаследовала нос моей матери. В остальном нельзя было не понять, что мы сестры. У нас были одинаковые каштановые волосы, овал лица и полные губы.

— Я позвоню тебе позже. — Она поцеловала меня в щеку. — Обязательно почисти зубы сегодня.

— Ты меня разбудила, помнишь? Думаю, тебе следует вернуть мне ключ от моего дома.

— Никогда. — Она помахала рукой и исчезла.

Как только входная дверь закрылась, я отставила кофе в сторону и зарылась под одеяло.

Клементина, раздраженная тем, что ее вытеснили, соскочила с кровати и исчезла в коридоре, вероятно, в поисках еды.

— О, Габриэль. — Даже произносить его имя было больно.

Жаль, что у меня не было возможности попрощаться с ним. Сказать ему, как много значила для меня его дружба. Я уже очень по нему скучала. По его смеху. По его неожиданным визитам в Каламити. По нашим долгим разговорам о моих мечтах и его советам о том, как их осуществить.

Габриэль одолжил мне много денег. Условия всегда были оговорены заранее, но он был прекрасен тем, что давал мне возможность пробовать что-то новое. Он ни разу не потребовал от меня уплаты процентов. Потому что, несмотря на то, что в последнее время у меня были некоторые проблемы, он всегда верил в меня.

Согласно нашему первоначальному договору, срок погашения кредита, который он мне предоставил, истекал через тридцать дней. Когда полгода назад я позвонила ему и сказала, что собираюсь продать арендуемую недвижимость, фермерский дом, чтобы вернуть ему деньги, Габриэль посоветовал мне повременить с продажей. Он знал, что рынок недвижимости развивается медленно, а аренда недвижимости лучше всего подходит для моей бизнес-модели.

Затем, когда я разговаривала с ним за неделю до его смерти, объясняя, что до сих пор не нашла арендатора, он пообещал мне отсрочку.

Не переживай из-за этого, Керриган.

У тебя все получится.

Положись на меня, я тебя поддержу.

Мне было достаточно нашего устного соглашения. Я доверяла Габриэлю. Он верил, что я верну ему долг с процентами.

Все было бы хорошо, если бы не авиакатастрофа.

Если бы не его внук, который унаследовал мой кредит.

Габриэль, должно быть, никому не сказал о его отсрочке.

Я была на мели. У меня не было возможности раздобыть четверть миллиона долларов, если я не продам недвижимость, но рынок недвижимости в Каламити развивался медленно, особенно сейчас, осенью. Я потратила годы на изучение тенденций в этом районе, а также в других небольших населенных пунктах Монтаны, и зима неизменно была вялым сезоном.

Конечно, я могла бы снизить цены. Но тогда пришлось бы продать несколько объектов недвижимости, а не один. Я потеряю все до последнего цента, которые вложила в свою недвижимость, не говоря уже о долгих часах, проведенных на четвереньках, за уборкой, покраской и ремонтом.

Рухнули. Мои мечты рухнули.

Что привело к моей самой большой проблеме на данный момент.

Пирс.

Я была так зла на него, что хотела закричать. Почему я не дала ему пощечину, когда он поцеловал меня? Этот человек заслуживал пощечины. Вместо этого я поцеловала его в ответ.

— Почему? — Я натянула одеяло на голову. — Что со мной не так?

Да, он был красив. Отвлекающе красив. Но я его ненавидела. Я отчетливо помню, как сказала ему, что ненавижу его. И этот сукин сын поцеловал меня в ответ.

Он действительно лишит меня права выкупа? Я не могла себе представить, чтобы он, в дорогом костюме, модных ботинках и шикарной машине, захотел владеть кучей недвижимости в Каламити. Если только он не хотел украсть мою собственность и продать ее, когда весной рынок снова оживится.

Ублюдок.

Он собирался погубить меня.

— Я ненавижу его. — Я сбросила одеяло с головы, скатилась с кровати и направилась в ванную, чтобы почистить зубы и принять душ.

К тому времени, как я добралась до кухни, похмелье начало спадать. Возможно, это произошло из-за вспышки гнева. Я протопала к кофейнику, чтобы сварить еще одну чашку самого дешевого из дешевых кофе, которые продавались в продуктовом магазине. Налив полную кружку, я сделала глоток и съежилась.

Ларк была права. Оно было ужасно.

У меня зазвонил телефон, и я отнесла его и свой дерьмовый кофе на диван в гостиной.

— Привет.

— Привет, — в голосе Эверли слышалась улыбка. — Как ты себя чувствуешь?

— Смущена. Спасибо, что пошла вчера со мной в бар.

— В любое время.

Вчера, после инцидента на тротуаре, я была не в состоянии справиться с собой. С горем, вызванным смертью Габриэля. Шоком от появления Пирса. Разочарованием из-за письма.

Разочарованием в самой себе, потому что я могла бы весь день обвинять Пирса, но факт оставался фактом: я сама во все это вляпалась.