Бурбон был бы вкуснее со льдом, но за ним нужно было выйти из номера, а в следующий раз, когда я переступлю его порог, то только для того, чтобы убраться к чертовой матери из Монтаны.

Первый глоток обжег горло, и я съежился от его вкуса, жалея, что не купил банку кока-колы в торговом автомате рядом с вестибюлем мотеля. Не имея других вариантов, я ограничился стаканом тепловатой воды из-под крана в ванной.

Я расслабился на кровати со стаканом в одной руке и телефоном в другой, чтобы проверить электронную почту. Бутылка стояла рядом на прикроватной тумбочке. Я пил, пока текст на моем телефоне не стал расплываться, а голова не закружилась. У меня заурчало в животе, когда я открыл список удобств мотеля в поисках места, откуда можно было бы сделать заказ. Я как раз набирал номер пиццерии, когда на экране высветился входящий вызов.

Код города 406. Номер из Монтаны.

— Здравствуйте, — мой голос был хриплым от алкоголя. Язык не заплетался, но любой, кто хорошо меня знал, понял бы, что я выпил.

— Это Пирс Салливан?

Голос женщины был… знакомым.

— Да.

— Это Керриган Хейл.

Я сел прямо, свесив ноги с края кровати.

— Мисс Хейл.

— Керриган.

Я не буду называть ее Керриган.

— Мисс Хейл.

— Пирс.

— Называйте меня мистер Салливан. Откуда у вас этот номер?

— От вашей помощницы, — прорычала она.

От Нелли? Какого черта? Зачем ей давать мой номер телефона?

— Вы дали мне ее визитную карточку вместе со своим письмом. — Последнее слово она произнесла немного невнятно. Или, может быть, я просто был настолько пьян.

Лучше держать рот на замке.

— Вы здесь? — спросила она.

Я хмыкнул.

— Хорошо. Я просто хотела позвонить и сказать, что ненавижу вас.

Раздался смешок. Я ожидал, что она будет умолять, молить о времени или о том, чтобы я передумал. Но ненависть… ненависть была намного, намного лучше.

— И что?

— И ничего. Ненавижу и все тут. — Ладно, это было оскорбление. Верно?

Прежде чем я успел это выяснить, связь оборвалась.

Я отнял телефон от уха и уставился на него. Это действительно только что произошло? Да. Я был не настолько пьян. И точно мог представить, как она прорычала эти слова.

Я ненавижу вас.

Вероятно, она все еще была в тех черных легинсах, которые были на ней раньше. Они облегали ее подтянутые бедра и икры. Топ, который был на ней, украшенный логотипом ее фитнес-студии, сидел на ней как вторая кожа, подчеркивая ее полную грудь. Округлый вырез был достаточно глубоким, чтобы можно было разглядеть небольшую ложбинку и край спортивного бюстгальтера персикового цвета.

Персиковый, как цвет ее губ.

Этот мысленный образ заставил мой член дернуться.

— Черт. — Я провел рукой по лицу.

Ладно, я был пьян. Мне не нужно было думать о ногах, груди или губах Керриган Хейл.

Еда. Что мне было нужно, так это еда. Так что я вернулся к своему занятию, позвонил в пиццерию, чтобы сделать заказ, а затем налил себе еще бурбона.

Не успел я сделать и трех глотков, как в дверь постучали. В Каламити, штат Монтана, была самая быстрая доставка на земле. Возможно, в этом и заключалась его секретная привлекательность. Я достал из бумажника хрустящую стодолларовую купюру и открыл дверь, ожидая, что меня встретит запах чеснока, сыра и пепперони.

Вместо этого она стояла там.

И, может, я и был пьян, но она определенно была пьянее, судя по тому, как раскачивалась и старалась сфокусировать взгляд.

— Как вы меня нашли?

Она закатила глаза.

— Маленький городок. Один отель. Марси на ресепшене сказала, что вы здесь.

— Вот вам и конфиденциальность, — пробормотал я. — Чего вы хотите?

— Я… ненавижу вас. — Она преувеличенно кивнула мне, чтобы подчеркнуть свои слова. — И… я не позволю вам украсть мои мечты.

— Все, что вам нужно сделать, это заплатить. Тогда вы сможете сохранить свои мечты.

— Я сделаю это. — Она повертела запястьем в воздухе между нами, словно подбирая свои следующие слова. — Я ненавижу вас.

— Вы это уже говорили. — И постоянное повторение этих трех слов начинало меня беспокоить.

Почему? Понятия не имею. Мне было все равно, что она меня ненавидит. Но правда ли это?

Должно быть, все дело в алкоголе. После смерти дедушки я проделал чертовски хорошую работу по подавлению любых чувств. Пребывание в Монтане действовало на меня дурно.

А может, дело было только в ней.

Боже, она была прекрасна. У Керриган были густые шелковистые каштановые волосы. Высокие, раскрасневшиеся скулы. Красивые карие глаза оттенка молочного шоколада.

Эти глаза, возможно, и были затуманены, но в них безошибочно угадывался огонь. Он ничуть не потускнел после нашей стычки на улице.

Она не была той кроткой деревенщиной, которую я ожидал встретить сегодня.

Керриган открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но остановилась. Я подозревал, что это было еще одно «я ненавижу вас». Затем она нахмурилась, и между ее бровями пролегла глубокая складка. Черт возьми, даже она была симпатичной.