— Что ты делаешь?

Она подняла лопату.

— Расчищаю.

— Зачем ты расчищаешь?

— А почему нет?

— Есть бригада, которая этим займется.

Она отмахнулась.

— Это глупо.

— Ты не пойдешь внутрь?

— Я почти закончила.

— Керриган. — Я прислонился к двери, скрестив руки на обнаженной груди. — Заходи.

Ее взгляд скользнул по моим рукам и обнаженному торсу. Желание в ее глазах было таким же ярким, как утреннее солнце.

— Ладно.

Как только она подошла достаточно близко, я взял у нее из рук лопату и прислонил ее к двери, затем схватил ее за руки и притянул к себе, пинком захлопнул дверь и прижался губами к ее губам.

Она застонала, когда мой язык проник в ее рот. Я целовал ее долго и медленно, как и планировал сделать в постели.

— Доброе утро, — пробормотал я, отстраняясь.

— Доброе утро.

— Ты выскользнула из постели. — Я расстегнул молнию на ее куртке.

Она сбросила ее с плеч, обнажив мои спортивные штаны.

— Я не могу в ней спать.

— Когда я в постели с тобой, тебе не нужно спать.

— Принято к сведению. — Ее рука пробежала по моей груди, затем она наклонилась и поцеловала меня в сердце. — Хочешь позавтракать?

— Пока нет. — Я наклонился и одним плавным движением перекинул ее через плечо.

— Пирс. — Она захихикала и попыталась оттолкнуть меня, чтобы я опустил ее на пол, но я отнес ее прямо в постель, бросил на матрас и потянулся к поясу спортивных штанов.

— Без трусиков. — Черт возьми, эта женщина. Я мгновенно возбудился.

Она села и стянула толстовку через голову.

— Они сушатся в прачечной.

Мои брюки присоединились к ее штанам на полу, и больше мы не разговаривали. Мы продолжили с того места, на котором остановились прошлой ночью, исследуя, пробуя на вкус и прикасаясь друг к другу, пока оба не рухнули на подушки, совершенно измученные.

На ее красивых губах играла улыбка, когда она смотрела в потолок.

— О чем ты думаешь? — Я обвел пальцем один из ее сосков.

— У меня не было столько секса, ну… очень давно.

— У меня тоже. — Я склонился над ней, изучая линию ее щек и форму лба. Я коснулся кончика ее носа. — Не уходи сегодня.

— Мне пора возвращаться.

— Ты проверяла дорожный отчет?

Она покачала головой.

— Пока нет.

— Тогда не надо. Давай притворимся, что мы все еще в ловушке. — Еще один день, чтобы быть безрассудным. Воплотить в жизнь эту мечту. А после я вернусь к реальности.

— Ладно. — Она не колебалась ни секунды. — Хочешь, я помогу тебе сегодня разобрать вещи Габриэля?

Я застонал и зарылся лицом в ее волосы.

— Не хочу.

— Ты не сможешь избегать этого вечно.

— Почему нет?

Она рассмеялась и положила руки мне на затылок.

— Я помогу.

Мы вдвоем поднялись с постели и начали день с кофе и позднего завтрака. Затем мы работали вместе, обходя комнату за комнатой и разбирая дедушкин коттедж. Все, что я хотел сохранить, было сложено в углу гостиной. Я заплачу кому-нибудь из клуба, чтобы он упаковал эту кучу и отправил мне в Колорадо. Все остальное было сложено либо в мешки для мусора, либо в комнату для гостей. Я попросил смотрителя пожертвовать эти вещи на благотворительность.

В конце концов, все, что я захотел забрать — это фотографии в рамках и несколько сувениров. Я нашел резного деревянного верблюда из Марокко. У меня в пентхаусе был такой же, он подарил мне его во время поездки. Там был нож для вскрытия писем с выгравированными инициалами его отца. И его обручальное кольцо, которое он носил, когда был женат на моей бабушке. Мама искала его в его доме в Денвере, но не нашла.

— Вот и все. — Я уставился на стопку. — Она должна быть больше?

Керриган обняла меня за талию, прижимаясь ко мне.

— Она достаточно большая.

— Как ты думаешь, почему он хотел, чтобы я осмотрел это место? — В его вещах не было ничего шокирующего. Я боялся, что найду письмо или записку. Но единственной вещью, на которую было трудно смотреть, была фотография Хайди, и я выбросил ее несколько дней назад.

— На большинстве этих фотографий ты, Пирс. — Керриган подняла глаза и грустно улыбнулась мне. — Я думаю, он хотел, чтобы ты увидел, что он любил тебя.

Почти на каждой полке в его кабинете среди книг стояли наши фотографии.