Я давно заметил одну закономерность: чем примитивнее ум человека, тем ярче выражено его чувство собственного достоинства и тем сильнее тяга к тому, что связано с понятием «дорого-богато». Если брать эту мысль за абсолют, то раньше в жреческих аппартаментах обитали совершеннейшие тупари.

Серьезно! Когда команду со всем уважением (теперь-то конечно!) привели в наш новый дом, у меня аж глаз задергался. Сталкивались с понятием «армянский ремонт»? Ну вот тут тоже самое было, только с поправкой на местные особенности.

Коридор, через который мы вошли, выложен, словно плиткой, кусочками зеркал. Битых, большей частью. И пускающие невероятное количество солнечных зайчиков. Видимо, чтобы ослепить входящего просителя, и заодно напомнить ему к каким невероятным людям он явился со своей ничтожнейшей просьбой.

Дальше еще веселее. Зажмурившись и быстро пройдя коридор, мы оказались в крытом внутреннем дворе, что-то вроде патио. Несколько возвышений с подушками — здесь, видимо, жрецам Божественного полагалось чилить в свободное от тяжелой работы время. Бассейн с затхлой водой, которую давно следовало бы заменить. «Ловцы снов» или что-то на них похожее, гроздьями свисающие с каждой стены.

Кроме одной. Полностью отделанной каким-то странным материалом, желтовато-белым, в котором я не сразу, но распознал кость. Не слоновью, к сожалению. Слонов мы тут как-то не встречали.

Огромное, во всю стену панно из аккуратно подогнанных друг к другу пластинок, вырезанных из человеческих костей, демонстрировало всем желающим славную историю воцарения и последующего правления Божественного Клыкаря. В основном сцены убийства им противником, вырезанные резцом и залитые поверх краской. По краям рано было миленько украшено барельефами из черепов и фаланг пальцев.

— Что еще нахрен за Вархаммер! — прошептал я потрясенно. И уже в полный голос, обращаясь к старейшине, рявкнул: — Разобрать немедленно! Чтобы через час этой хрени тут не было!

Можно было поступить проще. Отправить в костяную картину парочку плазмоидов. Но не дело это, в собственном доме проявлениями швыряться. Хотя бы, чтобы не выглядеть истеричкой в глазах местных. Ну и потом — чем бы житель деревни не занимался, лишь бы задолбался. В смысле: больше работы — меньше крамольных мыслей.

— Все сделаем, не извольте беспокоится! — тут же залебезил Казик, тут же отправляя одного из «ассистентов» с распоряжением.

Я только вздохнул — старик, похоже, решил, что меня не сам факт использование человеческой кости в качестве украшения выбесил, а то, что на панно изображены деяния прежнего Божественного. Какая, все-таки, дичь, эта деревня!

— Пойдем отсюда, — бросил я команде. — Найдем место, где можно устроиться.

В остальном, «казарма жрецов» ничем особенным не шокировала. Ну, грязно, ну воняет. Все это легко и быстро устраняется направленными воздушными потоками и доступом к бесплатным рабочим рукам. Вскоре мы смогли привести в более-менее приличный вид одну из больших комнат в помещении, которое раньше использовалась, как кухня. С очень убогим инвентарем. Как тут готовить, вообще?

Впрочем, до этого не дошло. Стоило нам только вновь остаться одним, как Шая вновь завела ту же шарманку.

— Ну все, власть мы взяли! — сказала она. — Местная администрация нас слушается, так что можно приступать к освобождению рабов!

«Никак не уймется! — тут же отреагировала на слова командного тактика Анасдея. — Хотя по факту — права! Ты слышал, как этот Казик про них говорил? Как про скот какой-то! И картина эта… Бр-р-р! Спалить бы тут все!»

«И снова ночевать в джунглях?» — усмехнулся в ответ. А повернувшись к Шае миролюбивым тоном произнес. — Слушай, ну этот крылатый змей же тебе уже все объяснил.

— Мы не можем освободить рабов сразу, потому что они начнут резню? — уточнила девочка. — Так, а может стоит дать им такую возможность?

Ренфолд нехило так закусилась на тему невольников. Неудивительно, с ее-то историей, но здравый смысл-то должен быть? Поток, раньше она из всей нашей компании была самой трезвомыслящей! Но мы нашли криптонит.

— Послушай, — я даже руки поднял в успокаивающем жесте. — Если мы освободим рабов, то все смерти, которые произойдут после этого — неважно, деревенских или их пленников — будут на нашей совести. С тем же успехом, мы можем просто раздать местным оружие и велеть убивать друг друга во славу нового божества. Тут саму систему надо менять, хотя бы наладить эффективное земледелие, в котором рабский труд будет попросту не нужен. Поменять психологию деревенских, которые в своей жизни ничего другого не видели и не знают.

— А потом? — спросила Шая. Я было подумал, что она сейчас скажет: «А потом можно будет освобождать рабов?» Но командирша меня удивила. — Потом что? Вообще?

Она явно имела ввиду — после того, когда мы создадим образцово- показательную деревню, повысим запасы зерновых, увеличим надои скота и освободим всех пролетариев.

— Ну, будем пиратов жучить… — немного неуверенно отозвался я. — Угоним корабль…

В самом деле, пока наши дальнейшие планы настолько не заходили. То есть, цель-то была ясной — свалить с этого куска камня и вернуться домой, то есть в Академию. Но вот как именно? Где-то там в папке с задачами лежал и угнанный транспорт и, возможно, способ связаться с Республикой. Но без деталей. Как-то с момента вынужденной посадки и до текущего момента о них не задумывались. Не до того было, все время пытались выжить.