Разумеется, снести лишний эшафот можно было и раньше. Все остальные ставшие ненужными «реквизиты» для приведения смертной казни в исполнение уже убрали. Но Дмитрий решил использовать деконструкцию виселицы для «поднятия духа» у приговорённых и приказал привести заговорщиков до начала эфира.

Вот уже минут двадцать трое босых седовласых аристократов в грубых серых рубахах и таких же штанах стояли в каменном закутке. Окружённые воинами, они следили за неспешной работой плотников и пытались держать спины прямо. Главы древних родов готовились с достоинством принять смерть. О том, что их казнь покажут по телевидению, бывших лидеров совета старейшин уведомили.

«Для дворянина честь прежде всего, — государь смотрел на то, как гордо поднимают старики небритые подбородки. — Её вы и потеряете. Но для начала покажете свою храбрость и стойкость, а потом опозоритесь на всю империю. Да так, что от вас отрекутся ваши семьи, причём прилюдно».

— Понял, сейчас доложу, — послышался сосредоточенный голос Макса.

Не поворачивая головы, Дмитрий спросил:

— Что там?

Положив трубку спецсвязи, Воеводин встал из-за низкого стола. Подойдя к креслу императора и встав сбоку, четко доложил:

— На третьей площадке аншлаг. Члены всех опальных родов в полном составе. Как ты и приказал, детей младше десяти лет нет. У телевизионщиков всё по плану, технических проблем нет. Придворный менталист в помещении охраны. В течение десяти минут уберут остатки эшафота с первой площадки.

— Отлично, — лаконично похвалил самодержец и прикрыл глаза. Спустя долгую паузу бросил: — Макс, не стой над душой. Возьми стул, садись рядом.

Выполнив просьбу, Воеводин почесал затылок.

— Дим, главы родов — тёртые мужики. Магию-то им заблокировали. Но что будешь делать, если проявят характер и не сломаются? Реально казнишь? — спросил он тихо.

— Они сломаются, — невозмутимо ответил император.

В этот момент на коленях Дмитрия из ниоткуда появился зверёк: маленький, с огромными ушами и длинным хвостом, увенчанным пушистой кисточкой.

«Пришёл, как обещал, — прозвучал в разуме некроманта голос высшей сущности. — Серебряная ведьма выбрала мне постоянный облик и дала имя — Або».

«Прикольные у тебя уши, Або. Почему вчера не показался?» — государь посадил тушканчика на ладонь, коснулся пальцем уха-локатора.

«Не видел в этом необходимости», — ответил житель иного мира и зыркнул на Дмитрия чёрными глазами-бусинками.

— Что за чудо-юдо? — изумлённо поинтересовался барон Воеводин.

— Бывший дух-хранитель военной академии. Прошу любить и жаловать наставника серебряной ведьмы. Его зовут Або, — ровным тоном произнёс Дмитрий. Однако в его глазах плясали озорные смешинки.

— Высшая сущность — мелкий, лопоухий грызун, — ошарашенно пробормотал Максим. — Ни в жизни бы не догадался. Идеальная маскировка, — хмыкнув, воин нахмурился. Очевидно, придя к какому-то выводу, задал лишь один вопрос: — С собой его возьмёшь?

Рюрикович задумчиво посмотрел на зверька. Поняв без слов, высшая сущность мысленно сообщила государю:

«Ты, конечно, можешь пронести меня в кармане кителя, но в этом нет смысла. Всё, что требуется, сделаю отсюда. Я обещал Саше, что вернусь через два часа. Не хочу её надолго оставлять одну».

«Договорились», — не размыкая губ, ответил император.

А вслух сказал:

— Макс, он останется с тобой. Когда приступит к работе наш менталист, Або уйдёт.

Воеводин коротко кивнул. Тренькнул аппарат спецсвязи. Воин тотчас встал со стула, подошёл к столику. Сняв трубку, прижал к уху.

Понимая, что с минуты на минуту всё начнётся, Дмитрий пристально посмотрел на тушканчика.

«Не подведи. Иначе придётся казнить всех троих».

«В её мире смертные казни заменены на пожизненное заключение. Я пообещал, что никто не умрёт. Не хочу разочаровывать девочку».

Император России мимолётно усмехнулся и промолчал.

— Шестидесятисекундная готовность, — сообщил Воеводин.

Я никак не могла совладать с местным телевизором. Прозрачная штуковина включилась сразу. Зато потом заартачилась, не желая переключаться с музыкального канала на нужный. Вполне возможно, моя предшественница сделала какие-то настройки, но как их убрать, я не понимала.

Пыхтя, как злой ёж, пообещала себе: если и сейчас ничего не произойдет, брошу эту затею к чертовой бабушке.

— Включить первый! — не попросила, но рявкнула я.

Веселенький клип застыл, картинка моргнула и наконец-то сменилась. От увиденного мгновенно участился пульс. Трое взрослых мужчин стояли рядом с виселицами, а над их головами недвусмысленно висели веревочные петли.

Або сказал, что никто не умрет. Не умрет же?!

Сцепив руки, я не отводила взгляда от экрана. Лица приговоренных поочередно показали крупным планом: плотно сжатые губы, в глазах решимость. Появилось четкое ощущение: они не боятся.