Потом подошли два мужика в спортивных костюмах сборников, один высокий и длинноволосый, а другой ростом чуть пониже, зато коренастый, почти лысый и бородатый.

— Всем привет! — улыбнулся длинноволосый. — Как здоровье? Никто не болеет?

— Нормально всё! — откликнулась Смелая. Мужики сели чуть поодаль и стали о чём-то разговаривать.

— Кто такие? — С любопытством спросила Люда. — Они что, с нами поедут?

— Да, они с нами поедут, — согласно кивнула головой Смелая. — Тот длинноволосый — это Алексей Александрович Фицкин, кандидат медицинских наук, спортивный врач сборной. А рядом с ним, кажется, Федотов по фамилии, его помощник, точнее, массажист, но, правда, я ни разу не видела, чтобы он кому-то делал массаж. Они всегда с нами ездят на международные старты.

Люда посмотрела на бородатого мужика и подумала, что скорее, он похож на охранника, чем на массажиста, об этом говорило спортивное, накачанное тело, похожее на тело спортсмена.

— Объявляется посадка на рейс номер 2326 Москва — Мюнхен. Посадка будет производиться с посадочного терминала 1А. Просьба пассажирам бизнес-класса пройти на посадочную платформу, — громко сказал информатор.

Люда встала со своего места, однако увидела, что все сидят и остановилась, не зная, что делать.

— А что сидеть-то?! — с недоумением спросила Людмила. — Объявили же посадку!

— Думала, мы в бизнесе полетим? Держи карман шире! — громко сказала Смелая. — Эконом — наше всё! Только начальники из федры летают бизнесом. А нам только в экономе! С гасторами!

— Что за бизнес, что это за эконом? Что за гости? — недоуменно спросила Люда.

Смелая ничего не стала объяснять, лишь раз досадливо махнула рукой, показывая, что на такие идиотские простейшие вопросы нет и не может быть ответов, тем более Бронгауз укоряюще покачал головой, потому что услышал её тираду…

Всё-таки время имеет свойство быстро идти, и даже тогда, когда чего-то упорно ждёшь, поэтому через 10 минут объявили посадку для пассажиров эконом-класса. Началась поездка до первого в этом времени соревнования для Людмилы Хмельницкой в теле Арины Стольниковой…

Мюнхен встретил российских фигуристок и сопровождающих их лиц проливным дождём, как бы говоря: какого чёрта вы сюда припёрлись? Вот же удивительно… В Москве сухо, стоит пушкинская золотая осень, ветерком гоняющая жёлтые листья по мостовой, надоедая божьими коровками, заполонившими всё вокруг, и дымом от костров. А в Германии свет померк и поливает типичный унылый осенний дождь. Несмотря на десять часов утра, темно, словно поздним вечером.

И только сейчас Люда подумала, что единственная вещь, которую они забыли с мамой положить, это зонт. Впрочем, похоже что, зонты забыли абсолютно все.

К большому удивлению Людмилы, регистрация в германском аэропорту заняла времени раз в пять меньше, чем в Шереметьево. Пограничник посмотрел шенгенскую визу в загранпаспорте, шлёпнул печать и показал рукой на багаж.

Багаж… Люда с унынием кое-как стащила свои кейс и сумку со стеллажа и волоча их за собой, отправилась вслед за остальными. Бронгауз зорко наблюдал, чтобы никто не отстал и не потерялся.

У входа в аэропорт фигуристов ждал большой современный автобус марки Мерседес с табличкой «Nebelhorn Trophy. Munich — Obersdorf» на громадном затемнённом лобовом стекле. Багажный отсек внизу транспорта был раскрыт, рядом стоит водитель в форменной синей рубашке, брюках и в фуражке с логотипом фирмы на околыше.

Люда закинула вещи в отсек и прошла в автобус, где села в удобное кресло рядом со Смелой, которая сразу же принялась крутить какие-то ручки, подстраивая кресло под себя, а потом регулировать температуру потока воздуха над головой, выходящего из грушевидных патрубков. Опытная!

Когда автобус тронулся и выехал за территорию аэровокзала, свернув на междугородную трассу, ведущую в Оберстдорф, Люда стала с любопытством разглядывать окрестности, проносящиеся за стеклом, и всё-таки сначала не могла поверить, что это заграница. По крайней мере, аэропорт и деловые кварталы центра ничем не отличались от Москвы, разве что надписи были на немецком. А вот окрестности города… Здесь всё было другим. Старинные белые фахверковые домики с красными черепичными крышами и массивными каменными трубами каминов, брусчатка вместо асфальта, исторические здания с ратушами, слуховыми окнами, трубами и шпилями. В пригородах и за городом отличия были очень весомыми.

Смелая сидела рядом с Людмилой и тоже с большим любопытством смотрела в окна, любуясь на ухоженные поля, сады, проносящиеся за окном и всё ближе подступающие красивые горы. Оберстдорф — альпийский горнолыжный курорт, между прочим!

— А ты раньше здесь была? — спросила Люда.

— Конечно нет, здесь только взрослые катаются! — Смелая в упор уставилась на Людмилу, как будто она спросила что-то настолько элементарное и известное каждому, что даже не стоило и отвечать на этот вопрос.