Он спасал оболочку. Весь этот ад, эта бойня, эти трупы, которые сейчас появятся — ради тела, в котором больше никого нет.

Зачем?

Вопрос возник из ниоткуда, холодный, острый. Рука замерла над рубильником.

Но инстинкт был старше. Сильнее. Тот самый инстинкт, что заставлял его в детстве отгонять от неё дворовых хулиганов. Тот, что он давно проклял, но от которого так и не смог избавиться.

Он с силой опустил рычаг.

Мир исчез.

Тьма была абсолютной. Плотной. Физической. Красные лампы погасли. Тишина после рёва сирен давила на уши. Из-за угла донеслись растерянные крики на русском, короткая команда на английском. Они ослепли.

— Пошли, — прошипел Хавьер.

Он схватил Люсию за руку, Кросса — за плечо, и потащил их вперёд, наощупь. Темнота была его союзником. В ней не было иллюзий. Только угрозы и цели.

Оглушительный скрежет металла заставил его замереть. Звук шёл отовсюду. Из стен, с потолка.

— Что это? — голос Кросса впервые дрогнул.

— Протокол, — выдохнул Хавьер, хотя не знал наверняка. Он просто чувствовал. — Они отсекают сектора.

С грохотом, от которого задрожал пол, в нескольких метрах перед ними начала опускаться тяжёлая стальная плита. Гермозатвор. За ним, в дальнем конце коридора, опускалась ещё одна. Перестрелка потеряла смысл. Теперь нужно было бежать, чтобы не оказаться заживо погребённым.

На ржавой поверхности опускающейся плиты Хавьер разглядел трафаретную надпись, выведенную белым.

СЕКТОР УТИЛИЗАЦИИ НЕУДАЧНЫХ ОБРАЗЦОВ.

Надпись заставила его на миг забыть, как дышать. Его сестра. Добровольно. Вошла в место, которое было просто скотобойней.

Он рванул вперёд, почти волоча за собой остальных.

Капитан Лебедев и двое его бойцов были прижаты огнём в боковом техническом коридоре. Тьма и опускающиеся гермозатворы превратили чёткий план штурма в хаотичную свалку.

— Майор отрезан, — безэмоционально сообщил один из бойцов, выглядывая из-за угла. — Приказ?

Лебедев молчал. Он смотрел не в темноту коридора. Он смотрел на свой тактический планшет. На его экране была не карта. Ярко-зелёная линия на чёрном фоне уверенно ползла вверх. Акции «Aethelred Logistics» рухнули после новостей о «террористической атаке» на их швейцарский объект. Его короткая позиция приносила баснословную прибыль.

Он поднял глаза в сторону, где в стальной ловушке остался Воронов. Никаких эмоций. Просто цифры.

— Приказ — выполнить задачу, — сказал Лебедев. Его голос был ровным и холодным, как стекло планшета. — Захватить данные. Майор — приемлемый расход.

Он переключил экран с графика на тактическую карту. И начал отдавать короткие, чёткие приказы.

Как будто майора Воронова никогда и не существовало.

Гермозатвор почти закрылся. У самого пола осталась узкая щель, не больше полуметра.

— Быстрее! — прохрипел Хавьер.

Кросс, не раздумывая, швырнул кейс вперёд и сам проскользнул следом, как ящерица. Хавьер грубо подтолкнул Люсию. Она неуклюже упала на колени, проползла под опускающейся плитой.

Он прикрывал их. Ещё два коротких выстрела в темноту, в сторону приближающихся шагов. Развернулся, чтобы нырнуть следом.

В этот момент из темноты на него налетела тень.

Тяжёлое тело сбило его с ног. Они кубарем покатились по бетонному полу, и в ту же секунду гермозатвор с оглушительным, финальным грохотом ударился о пол.

Они остались вдвоём.

В полной тишине, нарушаемой только их сбитым дыханием.

Хавьер узнал его. Майор Воронов.

Он был старше, но в его движениях была выверенная, грязная сила. Он не бил наугад. Он целился в уязвимые точки — в кадык, в солнечное сплетение. Хавьер отвечал чистой, животной яростью.

Это был не бой с его чистой тактикой и расчётом. Это была грязная возня двух зверей в тесной клетке. Глухие удары тел о бетон. Хрипы. Скрежет ботинок.

Хавьеру удалось перехватить руку Воронова, заломить её. Он сел сверху, прижимая майора к полу, чувствуя, как под ним напрягаются и рвутся мышцы. Он занёс кулак.

Лицо Воронова в полумраке, едва освещённом далёкой искоркой повреждённой проводки, было маской ярости и искреннего, фанатичного недоумения.

— Ты… — прохрипел Воронов. Из уголка его рта надулся и лопнул кровавый пузырь. — Ты просто… дикий зверь. Слепая сила… мешающая творить историю!

Кулак Хавьера замер в дюйме от его лица.

Он смотрел на этого человека. На его горящие безумием глаза. На презрительно искривлённый рот. И видел не монстра. Не идеолога. А просто ещё одного одержимого, сломленного ублюдка в этом проклятом мире.

Того, кто гнался за призраком.

Как и он сам.

Напряжение, гнавшее его через полмира, вышло с хриплым выдохом, оставив после себя гулкую пустоту.

— Я просто… — голос сорвался, стал тихим. — Пытаюсь забрать сестру. Домой.