Воронцов. Перезагрузка. Книга 3
<p> Казалось бы, Егор Воронцов приспособился, чего-то добился и у него все идет по плану... Но, к сожалению, всегда найдется что-то или кто-то, кто захочет этому помешать.</p>
Глава 1
Дым над лесом поднимался густым черным столбом, словно гигантская рука тьмы тянулась к небу. Сердце ухнуло в пятки — это не просто костер… Такой дым бывает лишь когда горит что-то большое, что-то… рукотворное. Холодная дрожь прошла по спине, когда понимание ударило под дых — торговцы! Люди, с которыми только что мы смеялись и торговались, делились новостями. Черный столб не оставлял сомнений — беда!
Мужики среагировали мгновенно, без лишних слов. Все быстро запрыгнули в телеги. Митяй же подвёл мне Ночку с заброшенным на спину потником и уже надевал ей уздечку.
— Скорее! — крикнул я.
Захар же со служивыми действовали как единый механизм. Ни лишнего слова, ни суеты. Они побежали к ангару. Пока трое поправляли упряжь — один заскочил внутрь и буквально через пару мгновений уже выскочил с бердышами на ходу раздавая оружие. Поверх рубах уже натягивали доспешники — легкие кожаные жилеты с нашитыми металлическими пластинами. Не полные латы, но от случайного удара спасут.
Лошади словно чувствовали тревогу хозяев — нервно перебирали ногами, готовые сорваться с места. Захар запрыгнул на своего Вихря — серого в яблоках жеребца, который под ним казался продолжением его самого. Служивые не отставали — каждый уже сидел верхом, сжимая поводья до побелевших костяшек.
— Держитесь рядом! — бросил мне Захар, и мы рванули вперед.
Копыта застучали по земле, поднимая клубы пыли. Ветер свистел в ушах, хлестал по лицу. Ночка неслась под мной, словно черная молния. Видать тот Егор, тело которого я занял неплохо умел держаться в седле. Сердце колотилось где-то в горле, руки сжимали поводья и древко топора, которое Митяй всунул мне в последний момент.
Телега с мужиками уже успела вырваться вперед, но наши лошади были быстрее. Почти у леса мы их нагнали. Влетели в зеленый полумрак деревьев почти одновременно. Узкая лесная дорога стелилась под копытами, ветви хлестали по лицу, приходилось пригибаться, чтобы не снесло с седла. Запах гари становился все сильнее, щипал ноздри, забивался в горло.
Проскакав с километр, мы выехали на небольшую поляну и застыли, ошеломленные открывшейся картиной.
Одна телега с досками полыхала, словно погребальный костер. Языки пламени жадно лизали сухое дерево, треск стоял такой, что заглушал стоны. А стонали люди — торговцы, связанные, как животные на убой, лежали на земле. Кровь из разбитых лиц стекала на траву. Вокруг них стояли люди с оружием — полтора десятка, в потрепанных кожаных доспехах, с мечами и кинжалами, с лицами, искаженными жестокостью и алчностью.
Один из них обернулся на шум копыт, и его глаза расширились от неожиданности.
— Облава! — заорал он, хватаясь за меч.
Захар что-то крикнул, и его люди перестроились мгновенно. Как единый организм они атаковали с разных сторон, взяв их в полукруг. Это был страшный и прекрасный танец смерти — всадники на полном скаку врезались в толпу бандитов. Сталь сверкнула в лучах солнца, пробивавшихся сквозь кроны деревьев. Крики, ругань, звон клинков заполнили поляну.
Я же замешкался — верховой бой был мне не по плечу. Соскочил с Ночки, сжимая топор, чувствуя, как ладони становятся влажными от пота. Двое бандитов, увидев меня, обрадовались легкой добыче. Они двинулись в мою сторону, ухмыляясь, поигрывая клинками.
— Гляди-ка, щенок с топориком! — прохрипел один, высокий и тощий, с редкими зубами и шрамом через всю щеку.
— Сейчас мы тебя научим лес рубить! — поддержал второй, приземистый и широкоплечий, с маленькими глазками-буравчиками.
Они зашли с двух сторон, думая зажать меня. Но годы тренировок айкидо сделали своё дело — тело действовало само, разум отключился, уступив место инстинктам вбитым в подкорку занудным сенсеем.
Высокий атаковал первым, резким выпадом меча сверху вниз. Я ушел с линии атаки одним плавным движением, словно вода обтекает камень. Его инерция сыграла против него — я перехватил его руку, используя силу его же удара, и направил в нужную мне сторону. Он пролетел над моим плечом, издав удивленный возглас, и грохнулся на землю с такой силой, что выбил весь воздух из легких.
Второй не ожидал такого поворота, но быстро опомнился. Он бросился вперед, выставив кинжал. Я перехватил его запястье, крутанулся и, используя его собственный вес и движение, швырнул его через бедро. Он перевернулся в воздухе и приземлился на спину рядом с товарищем.
Тем временем Захар со служивыми творили чудеса. Верхом они разметали бандитов, как ветер опавшие листья. Потом спешились и зажали их с разных сторон. Каждый из служивых Захара стоил трех обычных бойцов — их бердыши двигались с такой скоростью, что глаз едва успевал следить. Они сражались бок о бок, прикрывая друг друга, отражая удары и нанося свои, точные и беспощадные.
Одного из бандитов Захар прижал к дереву, заставив выронить оружие. Другой пытался сбежать, но молниеносный удар древком бердыша в затылок уложил его рядом с товарищем. Служивые не отставали — каждый сражался с двумя-тремя противниками одновременно, но даже не запыхались.
Высокий бандит попытался подняться, но я встретил его коленом в челюсть. Приземистый оказался умнее — поднял руки, показывая, что сдается.
Через пару минут на поляну влетела телега с нашими мужиками. Они соскочили, сжимая вилы и топоры, готовые к бою. Но по большому счету всё уже было закончено. Бандиты лежали на земле — часть убитыми, остальные кто без сознания, кто стонал от боли, кто просто понял, что сопротивление бессмысленно.