В голове сразу начались расчеты. Если камень оказался внизу за шесть ударов сердца, то выходит, что шахта глубокая. Порядка тридцати трех — тридцати пяти чжан. К демонам все это, я чувствовал, что стоит рискнуть и спуститься вниз. В крайнем случае, даже если с подъемником будут проблемы, то я смогу залезть наверх, используя цепи, по которым движется платформа.

(Мера длины в династии Тан, один чжан приблизительно равен трем метрам.)

Глубокий вдох и медленный выдох — пора. Рука крепко сжала рукоять рычага, а потом я потянул ее вниз. Рычаг двигался без малейшего сопротивления, и стоило ему занять нижнее положение, как тут же древний механизм ответил тихим стоном металла и шепотом скользящих цепей. Звук двигающихся шестеренок был ровный, успокаивающий, словно у меня под ногами не пропасть, при падении в которую не выживет ни один человек.

Платформа медленно, почти лениво, двинулась вниз. Шестерни вращались с безупречной точностью, точно подземное сердце, бьющееся без устали сквозь века. Лампа в моей руке раскачивалась, отбрасывая пляшущие тени на стены шахты. По мере спуска они становились все длиннее, тянулись вверх, как будто пытались удержать меня, умоляли вернуться. Что-то это место навевает на меня чересчур поэтические мысли.

Чем ниже я спускался, тем сильнее менялся запах. Из воздуха ушел запах каменной пыли, смешанной с мелкими частичками нефрита. Тут пахло, словно в мастерской автоматонов — легкий привкус земляного масла, металла и чего-то еще.

Шахта тянулась вниз бесконечно, пока наконец платформа не замерла с мягким шорохом. Вслушиваясь в окружающую темноту, я сделал шаг с платформы. Рука крепко сжимала рукоять клевца, который был готов вонзиться во врага.

Стоило мне сойти с платформы, как в этот миг, словно по невидимому приказу, в глубине вспыхнул первый факел — потом второй, третий, десятки. Огонь рождался от стены к стене, проходясь волной вдоль арочного зала, ведущего куда-то дальше в глубь.

Я сглотнул вязкую от волнения слюну. Горящее пламя не дрожало. Оно стояло спокойно. Каменный пол под ногами был вытерт до блеска, стены украшены барельефами, в которых рассказывалось о том, как добывают нефрит. И от всего этого мне было не по себе.

Но внутри меня горело пламя азарта. Я был уверен, что смогу справиться с чем угодно. Медленно, прислушиваясь к любому шороху, я начал двигаться вглубь коридора.

Я ступил вперед, и мое тело само вспомнило уроки Наставника — каждый мускул, каждый сустав подчинялся отточенному до автоматизма древнему ритуалу, цель которого — пройти так, чтобы не потревожить ни одну ловушку.

Сначала — перенос веса. Медленно, как масло, перетекающее по склону кувшина. Пятка коснулась камня первой — беззвучно, лишь кожей ощущая текстуру поверхности. Пальцы ног разжались, принимая на себя тяжесть тела с точностью весов.

Пауза.

Дыхание — только через нос, мелкими порциями. Воздух входил и выходил бесшумно, синхронизируясь с биением сердца. Я представлял, как мое тело становится пустым, как бумажный фонарь — без веса, без звука.

Второй шаг.

Бедро вело ногу плавным полукругом, обходя воображаемую трещину в полу. Колено оставалось слегка согнутым — всегда готовым к мгновенному рывку или замиранию. Рука скользила вдоль бедра, пальцы растопырены — для баланса, для мгновенной реакции.

Третий шаг — и тень от факела дрогнула.

Я замер, растворившись в ритме пламени. Веки прикрыли глаза до щелочек — так зрачки не выдадут блеском. В ушах — только собственный пульс. В ноздрях — запах масла и камня.

Мои ощущения говорили мне, что тут нет ловушек, но моя натура не верила в такую удачу, и я продолжал, чуть пригнувшись, скользить по каменному полу.

Шагнув под арку, мое дыхание замерло. В конце коридора меня ожидала дверь. Хотя нет, правильнее будет ДВЕРЬ. Громада из черного, матового камня, уходящая в высоту почти на два человеческих роста. Камень был гладким, словно его полировали сотни рук на протяжении множества лет. Ни надписей, ни узоров — только могучий камень, который кто-то подчинил своей воле и поставил его на охрану.

Подойдя ближе, я замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Внутри меня все напряглось.

Воздух здесь был другим — плотным, насыщенным пылью, временем и чем-то еще, чем-то старым. Слишком старым. Шаги стихли, звук сердца выровнялся — я не хотел тревожить тишину этого места. Стало ощутимо холоднее, словно за этой дверью был ледник.

Хотелось отступить назад, но если я уйду, второго шанса может и не быть. Так что это был выбор без выбора. Скользнув ближе к двери, я внимательно ее осмотрел. На уровне груди — небольшое углубление. Больше всего это походило на замок работы мастеров первых династий, а они никогда не делали ничего без защиты. Значит, если я полезу сюда без ключа, то активируется ловушка.

Улыбнувшись своим мыслям, я выдохнул. Отмычек у меня все равно нет, так что пора использовать подарок надсмотрщика. Вдох-выдох, и я с сожалением расстался с пятью единицами эссенции, активировав глиф костного ключа.

Внутри груди разгорелся уже знакомый жар от траты эссенции, а в голове раздался хруст собираемых костей. А через мгновение в руке появился ключ. Он был сделан из белых, как снег, костей. Искривленный, пульсирующий бледным светом, он был почти невесомым, но в то же время фонил эссенцией.