В приюте, где мне пришлось жить до того, как сбежал в Нева-Сити, была самая настоящая библиотека. Широкий жест со стороны одного из попечителей. Пыль в глаза.

Потому что нам, приютским детям, строго-настрого запрещали даже смотреть на старые фолианты, стоявшие рядами на полках. Видимо, воспитатели боялись, что мы способны испортить столь значимую ценность одними только взглядами.

Насколько мне известно, большинство бумажных книг, доживших до сегодняшнего дня, — это какие-то труды и научные изыскания старых магов. Как, например, в доме Волконских. Не зря дурацкий Антон так истерил из-за фолианта, который я у него выхватил.

Что подарил конкретно моему приюту попечитель — не знаю. Думаю, просто всякий не особо ценный бумажный хлам. Однако директриса приюта гордилась настоящей библиотекой неимоверно.

Так что, да. Я знаю, как пахнут книги. Но ощутить подобный аромат здесь? Странно… Действительно странно… Наверное, мне показалось из-за усталости.

Мира скользила впереди. Ее легкие шаги не производили вообще никаких звуков.

Я напрягся, уставившись в затылок девчонки. Мне показалось, что она не совсем обычный человек и я хотел в этом убедиться. Получилось же у меня разглядеть ауру Антона. Да и Рик сказал, что я теперь могу вычислять магов на раз.

В итоге, минут через пять я почувствовал, как ломит виски и что глаза вот-вот вылезут на лоб, но все бестолку. Башка Миры отказывалась светиться или хоть каким-то образом подтверждать наличие у этой девчонки магической силы. Она явно была простым человеком. Лишь тусклый камушек на её жезле отбрасывал нервные фиолетовые тени, пляшущие по стенам. Забавная штуковина…

В итоге я перестал заниматься ерундой и просто топал следом за Мирой, кожей ощущая незримые взгляды из тёмных щелей. Ну или меня настолько накрывало паранойей. Казалось, будто отовсюду, просто отовсюду — сверху, снизу, слева и справа — пялятся чьи-то глаза.

А еще вся эта атмосфера настоящего Нижнего города давила. Возникало ощущение, будто сам тоннель готов обрушится прямо мне на голову. Точно как в том проклятом подкопе под ангаром, когда лежал в темноте, чувствуя, как кровь Волконского и Суворова капает мне на лицо.

Внезапно коридор расширился, превратившись в просторный грот. Казалось, сама природа высекла эту полость, но кто-то приложил руку к её обустройству.

Высокий свод терялся в непроглядной темноте. Стены частично были обшиты тёмным, отполированным временем деревом. В центре я увидел монументальный стол, сколоченный из грубых ящиков. Это стол был завален бумажными картами, пожелтевшими свитками и странными железными механизмами, чьё назначение угадать невозможно.

Бумажные карты… Вот, что привлекло моё внимание в первую очередь. Я буквально пять минут назад размышлял о книгах и тут — тадам! Получите, распишитесь.

Бумажные карты — это еще более странная вещь. Ничего подобного я не видел за всю свою жизнь. Давным-давно все нормальные, и не очень, люди пользуются кучей разнообразных программ, установленных на планшетах и телефонах. Есть специальные дата-файлы, которые детально расписывают каждую улицу. Откуда вообще у Безымянного столь необычные вещи. А главное — зачем они ему?

Рядом со столом располагалось массивное кресло, обитое потёртой кожей. И в нём я увидел фигуру.

Я замер, уставившись прямо на человека, который сидел в кресле. Невежливо? Да плевать! Я был слишком удивлен, кем оказался тот, кто держит в своих руках весь Нижний город.

Парню на вид было не больше двадцати пяти лет. Худощавый, но не хлюпик — в нем чувствовалась сжатая пружина силы. Резкое, бледное лицо. Тёмные волосы, коротко острижены. Одет просто, без претензий: грубая кожаная куртка, такие же штаны, ни единого украшения или знака власти.

Но глаза… В них светился холодный, безошибочный расчёт и… бесконечная усталость от вечной игры. Холодные и цепкие, как у змеи, они словно сканировали меня насквозь, хотя на лице Безымянного играла почти добродушная ухмылка.

— Мира, — его голос, низкий и спокойный, заполнил пространство грота, — Вали. И передай, пусть дадут Шепоту воды. Им пришлось долго тащиться к нам в гости. Будем же вежливыми хозяевами.

Я мысленно усмехнулся. Рик хотел быть вежливым гостем, а этот тип рассказывает про вежливых хозяев. Намекает, что ему донесли слова Палача.

Девчонка молча кивнула и растворилась в темноте прохода. Мы остались вдвоём: я и Безымянный.

Он махнул рукой в сторону табуретки, стоявшей напротив его стола, при этом коротко, почти незаметно «цыкнул», втягивая воздух сквозь зубы. Может, это у него что-то типа нервного тика…

— Подвинься ближе, — сказал Безымянный. — Присядь. В ногах правды нет. К тому же, торчать на пороге — плохая примета. Могут дать пинка под зад. Или ты не веришь в приметы, новоявленный некромант?

Я вздрогнул от неожиданности. Значит, вот как… С первых слов этот тип дал понять, что ему известно, кем является его гость. Расставил сразу все точки над «и». Ну что ж… Хорошо. Так даже проще.