Мира повела меня не в ту сторону, откуда мы пришли. Она двинулась вперёд, дальше в лабиринт. Мы свернули в одно из ответвлений. Дышать стало совсем тяжело. Воздух здесь был пропитан не только запахом влажного камня, плесени, но и чем-то едким, химическим.

Где-то в недрах раздавался далёкий, ритмичный стук, словно билось гигантское каменное сердце. Мы миновали несколько закопчённых проходов, откуда валил густой пар и доносилось шипение, прежде чем выйти в место навроде распределительного узла.

Это был широкий каменный карман, освещённый тусклыми люминесцентными лампами, мерцавшими под потолком. Здесь царил шум и сновали люди в промасленных робах. Они катили тачки с углем и другими непонятными рудами, перекрикиваясь между собой хриплыми голосами.

Я замер, открыв от изумления рот. Это место я видел впервые, но сразу понял, что оно из себя представляет.

Вообще-то, мы с Мирой находились сейчас в самом сердце рудников, где добывались полезные ископаемые. А они, на минуточку, расположены за пределами города. Рабочие спускаются вниз на специальном лифте, а потом едут к рудникам в вагончиках.

Но главное не это. Главное то, что территория Безымянного совершенно наглым образом оказалась связана с рудниками, которые являются собственностью нескольких родов! Интересно, они вообще об этом в курсе? Имею в виду Разумовских, Державиных и Долгоруковых. Именно эта троица держит в своих руках добычу угля и еще какой-то хрени. Никогда не интересовался данным вопросом, поэтому наверняка не смогу назвать весь список.

Высокородные сидят там наверху, строят какие-то козни, планируют подвинуть Безымянного, а он спокойно использует их же территорию в своих целях. Более того, в любой момент, приди ему такая блажь в голову, он может просто взять и остановить добычу. Рудники охраняются снаружи, но никак не внутри.

И тут я увидел его.

Он стоял у стены, разговаривая с тощим мужиком в робе мастера. Массивный, но не грузный — скорее мощный. Открытое, уставшее лицо, озадаченный взгляд. Это был Гризли. Вожак банды, в которой я провел год. Гризли, которому здесь, особенно в рудниках, совершено нечего делать.

Сердце внезапно сжалось, а потом забилось с бешеной силой. Это не было ненавистью, нет. Скорее глухое разочарование, смешанное с горечью.

Год моей жизни прошёл в его банде. Год, когда он был не просто вожаком, а кем-то вроде сурового, но справедливого старшего брата для всех пацанов и в первую очередь для меня. Он разнимал драки, учил держать удар и спину товарища, делился последним куском, когда кто-то голодал. Он создал «Грозу» не просто как банду, а как братство выживающих. И именно поэтому, когда я узнал, что он, Гризли, исправно сливает Безымянному имена своих подросших «братьев» для отправки на заводы, это стало ударом под дых. Предательство не врага, а того, кому верил. Ну а потом Гризли вообще сдал нас с Лорой. Просто сдал.

Наверное, мой взгляд был слишком напряжённым и Гризли его почувствовал. Он внезапно обернулся. Глаза вожака, обычно спокойные и оценивающие, расширились от искреннего удивления, когда заметили меня в полумраке.

Взгляд Гризли скользнул по Мире, стоящей рядом, и его лицо мгновенно стало непроницаемым, каменным. Он что-то быстро сказал мастеру и сделал вид, что роется в сумке, висевшей у пояса, при этом отворнувшись от нас.

Мира двинулась вперёд, я пошёл следом, стараясь не смотреть в сторону Гризли. Наверное, это не та ситуация, в которой можно поздороваться со старым приятелем. Да и мы с ним ни хрена не приятели. Хотя, когда-то я ошибочно думал, что Гризли достаточно хорошо ко мне относится.

Мира уверенно шла к одному из проходов и, судя по всему, нам предстояло пройти мимо мастера и Гризли едва ли не впритирку.

Когда я поравнялся с вожаком, вдруг что-то маленькое и металлическое со звоном выскользнуло из его рук и упало на каменный пол прямо у моих ног. Старый зажим для ремня или что-то подобное.

— Чёрт! — выругался Гризли и тут же наклонился, чтобы поднять вещь. Инстинктивно я тоже присел, протянув руку.

Наши пальцы коснулись холодного металла почти в одно мгновение. А потом произошло нечто странное. Гризли вдруг заговорил. Не то, чтоб до этого момента он не умел произносить слова. Ясное дело, в самом факте нет ничего удивительного. Поразило другое. Его голос звучал слишком тихо, чтоб услышали Мира или мастер. При этом Гризли развернулся так, чтоб его тело прикрывало меня от девчонки.

— Не лезь сам в ловушку, пацан. Слышишь? Сам не лезь.

Вожак схватил зажим, а потом резко выпрямился. Его лицо снова было бесстрастным.

— Слепой что ли, под ноги смотри! — рявкнул он уже громко, грубо, отталкивая меня в сторону, словно какого-то назойливого воришку.

Но в его глазах, скользнувших по моему лицу, не было злобы. Было что-то другое. Предостережение? Беспокойство? Я не успел понять. Он уже отвернулся, засунул зажим в сумку, и зашагал прочь, не оглядываясь, растворившись в клубах пара.

Я застыл на месте, бестолково уставившись на мастера. Вообще, конечно, более логично было бы уставился на удаляющегося Гризли. Но это слишком палевно. Поэтому я пялился на мужика в рабочей робе, явно нервируя его своим неоправданным вниманием.

— Ты чего, малец? — Спросил, наконец, мастер.

— Идем. Чего застыл? — Мира дернула меня за руку.

— Да… Идем. — Кивнул я. — Просто чет задумался. Немного в шоке от того, где мы находимся.

— Знаешь такое выражение: если хочешь что-то хорошо спрятать, положи это на виду? — Усмехнулась Мира.