Подняв глаза, вперилась взглядом в благородное лицо своего мужа.

— Ты такой красивый… — я потянулась к нему, бутылка выпала из ослабевших пальцев. Прикоснувшись к щеке Аластора костяшками, нежно погладила его. — Там бутылочка упала… Давай её поднимем?

— Я тебе подарю другую бутылочку, — отозвался мужчина.

— Ты такой кла-а-а-ассный…

Голова начала болеть внезапно. Шикнув, легла на плечо лорда Моро. Оно оказалось очень удобным. Мужчина словно создан для того, чтобы носить меня на руках… Закрыв глаза, блаженно улыбнулась и засопела в ухо мужа.

Тот затащил меня в карету. Сел на сиденье, усадил меня на колени и погладил сферу. Та сверкнула, как в прошлый раз, и экипаж тронулся.

— Пить охота…

— Скоро будем дома. — Успокоил Аластор.

— Ух ты! У тебя есть дом! — восхитилась я, даже нашла в себе силы захлопать в ладони. Черные брови взлетели. Мне так нравится наблюдать за тем, как мужчина удивляется. Его прекрасное лицо немного вытягивается, на губах появляется очень-очень приятная улыбка.

— Есть.

— Большой?

— Очень.

— И мы в нем будем жить?

— Конечно. Ты ведь моя жена.

Жена-а-а… Я жена этого прекрасного мужчины. Быть может, все не так уж и плохо?

— А ты богатый? — уточнила не очень-то вежливо.

— Вполне. — Аластор усмехнулся. — Неужели ты не знаешь, кто я такой?

И снова эта надменность в голосе. В глазах налет высокомерия. Прекрасное лицо в мгновение меняется, делается спесивым. Мне кажется, что под таким гордым взглядом я начинаю сжиматься. Начинаю чувствовать себя жалкой блохой.

— Понятия не имею. — Фыркнула я. — Наверное, какой-нибудь барин, который выжимает последние соки из своих крепостных, заставляя работать за корку хлеба.

Аластор… Засмеялся. От безудержного веселья он откинулся на спинку кресла, заливаясь хохотом. Обычно так смеются над наивными детьми. И сейчас так смеются надо мной.

— Мой род — один из немногих, у кого нет невольников. Моро платят за работу. И платят хорошо, запомни это, Вероника. — Он сказал это серьезно. Даже слишком.

Хм… Красив, богат, совершенно точно не глуп — все качества идеального мужчины сошлись в одном человеке. И этот человек отныне мой муж. И неважно, каким образом он им стал. Одно имеет значение — он крут! Все не так плохо. Осталось выбить из него это аристократическое высокомерие, и он вовсе станет Аполлоном.

Мы остановились. Вытянув шею, осмотрела место, к которому подъехала карета.

Огромное поместье темной махиной высилось над круглой подъездной площадкой, по бокам которой раскинулся ухоженный сад.

Дверь нам открыл важный мужчина во фраке, с аккуратными, пышными усами, круглыми очками на мясистом носу.

— Господин… — начал он, но запнулся, увидев голую меня.

— Седрик, — Аластор вежливо улыбнулся. — Добрый вечер.

— Добрый вечер, милорд и… миледи. — Проговорил тот, отведя невозмутимый взгляд в сторону от моих ног. — Очень рад видеть вас.

Лорд Моро на руках вынес меня и бодро направился к дверям. Пожилой мужчина последовал за нами, поспешив за широким шагом мужа.

— Распоряжаться подать ужин?

— Я не голоден. Вероника, желаешь поесть?

— Как-нибудь в другой раз… — пролепетала я. — Спасибо, Седрик.

Слуга учтиво кивнул и поспешил открыть дверь. Мы попали в огромный холл. Под высоким потолком горела массивная люстра, освещая пространство приглушенным, магическим светом.

Мужчина все куда-то шел и шел, петляя по своему необъятному жилищу. В его руках я окончательно разморилась. Мысли в голове спутались, образовав большой невыносимый клубок, от которого хотелось убежать.

Наконец, мы оказались в просторной спальне. Там, на возвышении, под прозрачным балдахином стояла вожделенная кровать. Большая, с мягким матрасом, двумя десятками мягких подушечек.

— О-о-ой, какая прелесть… — не осталась равнодушной я. Аластор бережно уложил меня на расшитое покрывало и попытался снять камзол. — Не-не! Никакой мрачной ночи, любовь моя! Я ведь тебя предупреждала!

— Я просто хочу тебя раздеть, чтобы тебе было удобнее спать…

— А мне и так удобно! — заявила я, запахнув края одежды. — Или тебе жалко кафтанчика для любимой женушки? — я надула губы и отвернулась от него. Резко стало очень грустно.

— Не жалко. Но…

— Но?! — воскликнула я. — Значит, жалко. Вот так и выходи замуж. Сначала люблю-люблю, а потом муж становится жлобом несчастным и всё!

— Что всё? — искренне не понимал меня благоверный.

— Прошла любовь, завяли помидоры. — Шмыгнув носом, почувствовала себя очень глупо. Из глаз без моей воли потекли слезы. Было очень мерзко на душе, хотя, я понимала, что все хорошо. Вино ударило в голову и меня было уже не остановить. Я сидела на кровати перед ошарашенным Аластором и ревела.