Дверь кабинета открылась без стука. В проёме стояла леди Сибилла. В руках у неё была плетёная корзинка, от которой исходил почти божественный аромат мясного паштета и свежего хлеба — что, учитывая обстоятельства, было верхом иронии. Но взгляд её был серьёзнее, чем у судьи, выносящего смертный приговор. Она окинула взглядом съёжившуюся фигуру пекаря, затем перевела глаза на мужа.

Ваймс едва заметно кивнул.

— Спасибо, мистер Бротт. Мы сделаем всё, что в наших силах. Можете идти.

Пекарь поднялся, как во сне, качнулся и вышел. После него в кабинете, казалось, стало холоднее.

Сибилла вошла, закрыв за собой дверь, и поставила корзинку на стол, прямо на стопку нераскрытых дел. Несколько секунд она молчала, давая тишине сделать свою работу.

— Я слышала, — наконец произнесла она.

Ваймс хмыкнул.

— Ещё одна жертва прогресса. Скоро у нас будут отзывы на качество верёвки в Гильдии Палачей. Пять крыс за то, что шея сломалась быстро и без лишних дёрганий.

— Сэм.

Её голос был тихим, но в нём была та сталь, которую веками выковывали её предки, командуя армиями, владея половиной провинции и разводя драконов.

— Я знаю, что ты считаешь это глупостью, — продолжила она, глядя ему прямо в глаза. — Но я всю жизнь ношу фамилию Рэмкин. Я знаю, что такое репутация. Это не просто слова, Сэм. Это невидимый доспех. Доспех, который твоя семья ковала поколениями. Этим людям… — она кивнула в сторону двери, — им пробили их доспех и ударили прямо в сердце.

Её тёплая, сильная рука легла ему на плечо. Прикосновение было твёрдым и уверенным.

— Это работа для тебя.

— Потому что я коммандер? — устало спросил он.

— Нет. Потому что ты единственный в этом проклятом городе, кто полезет в самую глубокую выгребную яму, чтобы найти правду. Даже если эта правда пахнет хуже, чем река Анк в засушливый год.

Убрав руку, она направилась к выходу.

— Поешь, Сэм. На голодный желудок Порядок не наведёшь.

Дверь за ней закрылась. Ваймс остался один. Он смотрел на корзинку. Запах домашней еды смешивался с запахом его кабинета, создавая невозможный, противоречивый букет. Он не хотел есть. Он хотел найти того, кто это сделал. Найти и долго, очень долго объяснять ему разницу между правдой и справедливостью. Желательно, с помощью чего-нибудь тяжёлого и неудобного.

Редакция газеты «Правда» была другим миром. Полной противоположностью участку. Здесь было светло, чисто, пахло свежей бумагой и лёгким ароматом лимонного воска. Воздух был наполнен не криками, а деловитым стрекотом семафорных машин. Это был храм Прогресса. И Ваймс собирался разнести его к чертям.

Он прошагал мимо стола секретаря, который попытался было преградить ему путь с испуганным «Сэр, к мистеру де Ворду нужно записываться!», но одного взгляда хватило, чтобы юноша сглотнул и врос в свой стул. Ваймс толкнул дверь кабинета с надписью «Уильям де Ворд. Издатель» и вошёл без стука.

Уильям сидел за огромным столом из морёного дуба, на котором царил идеальный порядок. Он читал гранки, и на его лице было выражение сосредоточенного превосходства человека, несущего свет Истины тёмным массам. Увидев Ваймса, он вздрогнул.

— Коммандер! Какая… эм… неожиданность. Чем могу быть полезен?

Ваймс пересёк комнату в три шага и опёрся о полированный стол, который жалобно скрипнул. Он навис над издателем, как грозовая туча, готовая пролиться грязным дождём.

— Де Ворд. Мне нужны имена.

Уильям снял очки и начал медленно их протирать. Это был его защитный рефлекс, стена, которую он выстраивал между собой и неприятной реальностью.

— Имена? Простите, не совсем понимаю…

— Не прикидывайся идиотом, де Ворд, у тебя это плохо получается, — отрезал Ваймс. — Имена. Всех, кто оставил отзывы на пекарню Бротта и сапожника Мозоля. Сейчас же.

Уильям вздрогнул, словно от пощёчины. Он надел очки, вставая, пытаясь вернуть себе хотя бы часть роста и авторитета.

— Коммандер, боюсь, это совершенно невозможно. Видите ли, принцип анонимности — это краеугольный камень всей системы! Это гарантия честного и непредвзятого…

— Мне плевать на твои камни! — рявкнул Ваймс, и его голос заставил задрожать стопку бумаг на краю стола. — Мне на них плевать с высоты башни Незримого Университета! У меня два человека, чьи жизни, к твоему сведению, разрушены! Их бизнес, их имя — всё, что у них было!

— Но это же и есть глас народа! — Уильям тоже повысил голос, в его глазах блеснул фанатичный огонь. — Свободный обмен мнениями! Если услуга, по мнению потребителя, некачественная, он имеет право об этом заявить! Это основа свободного рынка!