Все те эмоции, которые я почти успешно давила весь день, снова вырываются наружу. Даже не знаю, какая из них сильнее.

Я грустно усмехаюсь. Еще двадцать или сорок лет вместе? Их уже не будет.

Вот так вот строишь-строишь жизнь кирпичик за кирпичиком, а постройка оказывается не крепким зданием, а неустойчивым соломенным домиком.

Сердце снова пронзает острая боль, а мысли о предательстве Артура вызывают спазмы.

Я ведь так верила в него… Ему верила.

Противное чувство разочарования сдавливает грудную клетку, мешая дышать.

Ужасно мерзко думать о том, что он был с другой, а потом как ни в чем не бывало ложился в нашу постель, и я засыпала у него на плече. На плече, на котором, скорее всего, до этого лежала она.

Хуже всего то, что теперь я сомневаюсь во всем, что было между нами. Что из этого было настоящим, а что нет? Как долго я носила розовые очки?

Странно, но я чувствую и стыд, как будто это я в чем-то виновата. Может, была плохой женой? Может, что-то делала не так? Эти мысли вгрызаются в меня со смаком, хотя разумом я понимаю, что не должна винить себя.

Мне опять хочется кричать, швырять вещи, выплеснуть наружу злость так же, как я сделала это в тот вечер, когда все узнала. Но вот что удивительно: в то же самое время я чувствую себя совершенно опустошенной, силы на это сдулись, как воздушный шарик.

Так и сижу какое-то время, пытаясь прийти в себя. Интересно, когда станет легче? Когда эмоции и эта нескончаемая душевная боль утихнут?

Скорее бы уже утро и работа, хоть отвлекусь.

Я раздеваюсь и иду в душ. Долго-долго стою под струями теплой воды, как будто смывая с себя все пережитое.

А когда накидываю на себя халат, голос подает робкая надежда внутри меня.

Шепчет: «Может, мы еще можем все исправить?»

Я тут же трясу головой, одергивая себя. Нет, я знаю себя, знаю, что не смогу когда-нибудь простить Артура или снова поверить ему. Тем более ему и вовсе это не нужно, судя по всему. Он даже прощения не попросил.

«А если он прав, и ты больше никого себе не найдешь?»

Э нет, вот это точно не повод быть вместе: терпеть любые выходки мужа из боязни остаться одной.

«Точно развод? Не торопись!» — снова шепчет тот же голосок.

Точно. Можно подумать, решение о разводе далось мне легко. Разумеется, нет. Но я чувствую, что по-другому не смогу.

Мне нужно найти в себе силы двигаться дальше, как бы больно это ни было. Я больше не могу и не хочу жить во лжи. Пусть это будет трудно, но я должна начать новую главу своей жизни. Без Артура.

Стоит только опять вспомнить его имя, как на кровати загорается экран мобильного, высвечивая фото мужа.

Я вздыхаю и отвечаю:

— Да.

— Что ты делаешь в Дубае? — рычит в трубку он.

О как. Ни «здравствуй», ни «как ты», сразу претензии. И главное, уже вызнал, что я тут. Впрочем, неудивительно — с его-то возможностями.

Сердце начинает стучать быстрее. Ну, началось.

— И тебе добрый вечер, — хмыкаю.

— Добрый? Ни хрена он не добрый! Я приехал, а тебя и след простыл. Ты считаешь, это нормально? — Муж срывается на крик. — Уехала, не сказав ни слова! Как же юбилей?

— Артур, — отвечаю тихо, — я буду на нем, как и обещала. Все в силе.

Мой спокойный тон отчего-то злит мужа еще больше, и он гремит:

— Сгрузила на меня всю подготовку, а сама отдыхаешь? Чтобы завтра вернулась обратно!

Он продолжает свирепствовать, говорит и говорит что-то еще, не давая мне вставить ни слова, и я отслоняю телефон от уха, чтобы не оглохнуть.

А затем вдруг резко чувствую какое-то странное, не пойми чем вызванное спокойствие, как будто внутри перегорела какая-то лампочка.

Вклиниваюсь в его монолог:

— Я не намерена продолжать разговор в таком тоне, Артур.

И кладу трубку.

Ева

Я с внутренним содроганием жду, что муж перезвонит.

Он привык, что последнее слово остается за ним, а у меня нет моральных сил ни на очередную перебранку, ни тем более на попытки не превращать разговор в скандал.

Раньше я частенько уступала Артуру, старательно сглаживая острые углы. Впрочем, мне это не составляло особого труда, потому что я любила его так сильно, что этой любовью была заполнена каждая клеточка моего тела.