— Остолопов спасаю, — ответила Стася

— Чего? Мы не остолопы, — заявил Савва

И вдруг раздался голос старшего:

— Она права, Савва, как есть остолопы, и бабку с делом не спасли и сами подставились. Если бы не она, не выбраться нам с тобой из дома.

Савва пристыженно замолчал.

— Как ты? — спросила Стася

— Жить буду, — получила она ответ со дна телеги

Дальше ехали молча, а через полчаса увидели впереди на дороге пыль и пятно, которое быстро передвигалось и вскоре стало понятно, что это конный отряд. Но было не видно кто. Стася подумала, что, если эти районы под контролем бахов то вряд ли к ним навстречу мчат альты в белых мундирах и крикнула Савве, чтобы сворачивал с дороги, пока есть шанс, что их не разглядели.

Затолкав насколько возможно телегу под кусты, стали ждать, на всякий случай зарядив и пистолеты, и ружья.

Белозёрск за две недели дней до расстрела царской семьи

— Не похож он на беспризорного, чистенький, — говорила толстая женщина, к которой привели Алёшу, после того как выяснилось, что Домна Михайлова отошла.

Женщина была дородная, с круглым лицом, с красными щеками, прозрачные, словно у рыбы глаза были немного на выкате, и руководила она приютом, куда привёл Алешу пожилой бах солдат

— Бабка с ним была, вот документы, — говорил пожилой бах в старой шинели и с ружьём за плечом

Женщина взяла документ, посмотрела, затем спросила, обратившись к Алёше:

— Это была твоя бабушка?

Алёша, не зная, что отвечать, просто кивнул.

— А кто-то ещё у тебя остался? — задала ещё один вопрос женщина

Алёша снова не знал, что ответить и просто пожал плечами.

Женщина тяжело вздохнула и обратилась к солдату:

— Вы же будете вызывать родственников, — она снова заглянула бумагу, — Домны Михайловны, вот и приведите их сюда, пусть на мальчишку посмотрят

Пожилой бах-солдат ушёл, оставив Алёшу в приюте. Женщина встала из-за стола и пошла к двери, позвав Алёшу с собой, но, прежде чем открыть дверь и выйти наклонилась к нему пониже и почти шёпотом спросила:

— Есть что-то ценное? Может украшения или деньги?

Алёша замотал головой

Но женщина продолжила:

— Если есть лучше оставь мне, а то у нас дети в основном уличные, отнимут, а у меня сохранней будет

Но Алёша не поверил фальшивой доброжелательности, прозвучавшей в голосе толстухи. Знал, что, пока в сознании будет никто не увидит медальон, который мама дала, а больше у него ничего и не было.

Но начальница приюта думала иначе. Потрогала курточку, посмотрела на ботиночки, хмыкнула, но больше ничего не сказала. Вышла за дверь, взяв Алёшу за плечо.

По коридору, смотревшемуся разорённым из-за того, что ещё недавно стены были обиты зелёной бархатной тканью, от которой теперь остались одни ошмётки, да ещё крюки, вбитые в стены, видимо, для картин или светильников.

Вскоре начальница остановилась перед высокой красивой дверью, на которой вместо ручки, была вбита деревянная палка, она распахнула дверь, и Алёша увидел большую светлую комнату, на полу лежали матрасы, судя по виду самодельные, а в середине комнаты сидели мальчики разного возраста, одетые в одинаковые серые рубахи и чёрные штаны. В основном все были босиком, кто-то сидел на корточках, кто-то на полу. Что они делали было непонятно, но при виде начальницы все встали и нестройно поздоровались. Так Алёша узнал, что толстуху звали баха Сиволапова.

Между тем баха Сиволапова завела Алёшу в комнату, всё так же прихватив его за плечо:

— Знакомьтесь, ваш новый товарищ, Алексей

Потом баха Сиволапова кивнула и из толпы ребятишек вышел самый старший. Начальница как-то странно прищурилась и сказала:

— Помоги освоиться новенькому, Андрюша

После чего ушла, плотно закрыв за собою дверь. Алёша, оглянувшийся на закрывшуюся дверь, увидел, что с внутренней стороны ручки не было.

Когда в коридоре за дверью стихли тяжёлые шаги бахи Сиволаповой, старший мальчик, которого начальница назвала Андрюшей, подошёл к Алёше, посмотрел на него сверху вниз и сказал:

— Снимай куртку и ботинки

Алёша не знал, как надо вести себя в в таких коллективах, но он был наследник империи и его учили защищаться, и его наставник, барон Свиягин, прошедший не одну войну и потерявший руку, но не потерявший мастерство и желание жить, говорил:

— Если когда-нибудь тебя окружит толпа и их будет много и некуда бежать и силы не равны, умри, но не сгибайся.

И Алёша, набычившись и глядя исподлобья на парня, который возвышался над ним почти на голову, ответил:

— Спасибо, мне и так хорошо

Парень даже опешил, а потом попытался схватить Алёшу за шиворот, но Алёше удалось уклониться. Разозлённый парень неожиданно нанёс резкий удар ногой в живот, но Алёша будто бы знал, что он так сделает и отпрыгнул к двери, защищая спину.

Из кучи, сидевшей в комнате, вскочили ещё трое мальчишек и стали подходить к прижавшемуся к двери Алёше. Какое-то время мальчику удавалось отбивать удары, но это были не просто мальчишки, это были уличные мальчишки и для них не существовало правил. Им было всё равно один на один или семеро на одного и в конце концов они, навалившись число повалили Алёшу на пол и он сжался в комок, защищая живот и лицо.