Пока умывался, всё возвращался к вчерашнему разговору с девчонкой. «Вот не видел бы собственными глазами, что ей от силы восемнадцать, принял бы за ровесницу, а то может и постарше, — подумал Дракон и снова поёжился от какого-то странного ощущения потери.

«Чтобы это могло быть? — недоумевал молодой человек, — вдруг с родными что-то случилось?

Но, если бы он в этот момент мог увидеть дракона на своей спине, то удивился бы тому, что морда дракона сместилась с правой лопатки, где она располагалась последние два года, когда дракон разросся на всю спину, к пояснице, словно бы высматривая кого-то?

Но в поезде не было ростового зеркала, а в тот маленький квадратик, который был, и куска спины нельзя было разглядеть.

Дракон прошёлся по составу, бахи точно пили ночью, но немного, значит ему удалось найти практически весь запас. Проинструктировал, что в Белозёрске он может задержаться, кого увидит пьяным, расстрел на месте и сверкнул глазами.

У бахов и так в крови, доставшееся от предков подчинение альтам. И хотя после революционного переворота, когда бах Барсук заставил всех поверить, что альты также смертны как и бахи и тоже умирают, если в них выстрелить или ударить ножом, эта потребность в подчинении ослабла, но когда урождённый альт смотрит горящими глазами , то ты понимаешь, что он не врёт. Сказал расстреляет, значит расстреляет.

Поэтому бахи вдохнули и нестройно ответили, что команду поняли.

Дракон с облегчение вернулся в свой вагон. В комнате открыл окно и вдохнул немного стылый, уже по-осеннему прохладный воздух. Хотелось прочистить лёгкие, всё-таки в вагонах у бахов сильно воняло.

И решил пойти разбудить девчонку, что-то она разоспалась, а минут через сорок уже будет Белозёрск

Но девчонки в комнате не оказалось. Кровать была аккуратно заправлена, вещей не было. Бах выскочил из купе, не заметив, что на небольшом столике лежит лист бумаги и на нём что-то написано.

Подбежал к задней двери вагона. Так и есть дверь была прикрыта и закреплена тряпицей, чтобы не хлопнула.

«Вот же хитрюга», — с восхищением, подумал мужчина, — значит всё-таки не поверила до конца.

Внутренний голос произнёс: «А ты бы сам поверил, после того как увидел отчёт?»

И Дракон был вынужден признать, что сам бы он на месте убил бы такого знакомца.

Вернулся в комнату, ещё раз осмотрелся и заметил лист бумаги, лежащий на столе

Это была записка. Внутри появилась какая-то радостная злость. Злость на девчонку, что не доверилась и не приняла помощь. А радостная что всё-таки написала

«Фёдор, вынуждена вас покинуть, но если вы пойдете правильной дрогой, то мы обязательно встретимся и, надеюсь, что мне не придётся смотреть на вас через прицел винтовки.

Стася.»

«Вот и письмо, — пришла мысль, — разве юная девочка может такое написать?»

И вдруг его словно молния ударила! Синие глаза, белые платиновые волосы и неземная хрупкость фигуры.

Как он не заметил этого раньше?

***

Фрулессия. Королевский дворец

Король Фрулессии, Август Восьмой подносил кружевной платок, но только почему-то не к глазам, а прикрывая рот, словно боялся, что какие-то слова вылетят, а он их потом не поймает.

— Ах какой кошмар, бедный мой брат, Николя, как же так, — причитал король, каждый раз отводя платок ото рта, когда произносил очередную фразу.

Король выжидательно смотрел на премьер-министра, но тот молчал. Тогда король не выдержал и спросил:

— И что? Он успел назначить наследника?

Премьер-министр вздохнул и вместно прямого ответа сказал:

— Господа революционеры не смогли проникнуть к родовому камню

В голосе короля пропала скорбь, зато появились визгливые нотки:

— То есть как это не смогли проникнуть к родовому камню? Значит есть наследник?

Премьер-министр кивнул

— Но кто он? Или она? Вы же сказали, что всех убили, кроме цесаревича, — король гневался

— Так и есть, — ответил премьер-министр, — по донесениям из Россимы вся императорская семья была расстреляна…даже собаки

Король снова приложил платок ко рту: — Какой ужас

Премьер-министр понял, что сейчас король был честен. Революция — это кошмар для любого короля и для Августа тоже, ведь это его прадеда когда-то отправили на гильотину, а его деда и отца спасла и приютила россимская императрица и она же отвоевала у месьё Марата Фрулессию и просто так вручила её деду Августа, назвав того братом.

А сейчас правнук императрицы Анны был расстрелян и Август ничего не сделал для того, чтобы ему помочь. Более того, по его молчаливому согласию выделялись деньги на то, чтобы поддержать бахов революционеров. С одним условием, что маленький цесаревич должен был быть передан Фрулессии живым и невредимым. Очень уж хотелось Фрулессии играть в истории такую же роль, как и Россима. Быть главной державой, везде устанавливать свои порядки, и чтобы россимский император радовался, когда фрулесский король назовёт его братом.