Это было страшно и жутко, не хотелось больше произносить ни слова в этом причудливом измерении. Попахивает психологической травмой, вообще не уверен, что смогу после такого разговаривать.

Ладно, Медведев, хватит ныть.

Хоть сам я больше не произнес ни звука, посидеть в тишине мне не удалось. Громкий звук сотряс странный мир теней, я упал на колени и зажал уши руками.

Этот звук был похож на вой, который издавали демоны. Земля дрожала так, будто я нахожусь прямо над эпицентром.

От оглушающего воя зубы сжимались так, что могли запросто начать крошиться. Глаза закрывались, а это было очень, очень плохо, лучше бы контролировать ситуацию и быть повнимательнее. Если эти вопли действительно значат то, о чем я подумал, нужно подняться на ноги.

Сирена наконец затихла, на поляне восстановилась гробовая тишина. В этом месте лучше не думать ни о чем плохом, это сразу сбывается, да? из земли появился комок, который начал формироваться в то, чего я так опасался.

Отступил на несколько шагов и встал в боевую стойку, хотя понятия не имел, как буду сражаться с демоном голыми руками. Однако вместо привычного чудовища с жуткими челюстями и извивающимися щупальцами вылепилось кое-что поменьше. Это и сбило меня с толку.

— Что за?.. — уставился на призрачную версию самого себя, только очень злую. Чертовски злую.

Тень оскалилась в злобной ухмылке, зубы у нее были, как зубья пилы. Или как у пираньи, вот! Вместо карих глаз на жестоком лице «красовались» белки без зрачков и радужки. Можно было подумать, что он слепой, но я был уверен, что это не так. Он видел все.

Тень следила за каждым моим движением, даже едва уловимым, и ощущалось это каждой клеточкой тела. Мне казалось, что там, куда она смотрит, по коже ползают пауки.

Это было по меньшей мере неприятно, но что по-настоящему наводило ужас, так это выражение, исказившее его черты. Мой двойник всем своим видом демонстрировал, что ненавидит всех и вся. Было странно видеть себя таким озлобленным.

Мне не нравилось видеть такую версию себя, двойника, охваченного такими деструктивными чувствами. Но где-то я уже видел этого парня — меня не покидало это смутное ощущение.

Дошло.

Именно так я и выглядел, и чувствовал себя лет в семнадцать, когда скитаться между приемными семьями и детскими домами стало невыносимо.

Не помню уже, когда в последний раз чувствовал себя подобным образом, особенно учитывая то, как удачно все складывалось в последнее время.

Вдалеке раздался низкий свист и бархатное беззвездное небо озарила вспышка света.

— Метеор? — он-то как здесь оказался? Пегас галопом несся по воздуху к нашей поляне.

Ну конечно. Когда он подлетел ближе, я рассмотрел его и понял, что никакой это не Метеор. Откуда ему взяться в моих бреднях? Этот пегас был поменьше, песочного цвета, со светлыми, почти прозрачными крыльями. Он совсем не был похож на моего верного друга.

— Фьюууу! — пегас снова свистнул и лягнул моего двойника задними копытами.

Но это не нанесло ему никакого урона, молодой пегас рассек воздух копытами, он упал и перекатился, провалившись сквозь Тень.

— Фью! — коротко свистнул он и взмыл в небо над деревьями.

— Подожди! — крикнул ему вслед.

— Хвааатиииит, — прохрипела Тень загробным голосом, от этого звука кровь сворачивалась. Этот парень наверняка был одержим дьяволом. Другого объяснения тому, что он склонил голову набок и вперился в меня пустым взглядом, не было.

Из его глотки вырвался клокочущий гортанный звук. Он что, смеется надо мной?

Рад, что ему весело.

На мой шаг назад призрак, который какого-то хрена стал вполне материальным для меня одного, сделал шаг вперед. Он повернул голову на сто восемьдесят градусов, она оказалась склоненной к другому. Так лучше видно?

Так, нужно вернуться в стойку, кулаки повыше, ноги пошире.

Злобный двойник пару секунд смотрел на меня, а потом скопировал защитную стойку.

Не успел я осознать, что происходит, как он сделал выпад, напал на меня и попытался перевести в партер.

Отпрянул назад, мне удалось сместиться в сторону и выкрутиться из его хватки вокруг корпуса. Он тут же набросился снова и ударил меня по левой ноге, которой я и сам предпочитал бить. Всегда вводил так в заблуждение соперника, за мгновение до удара менял стойку и бил не правой ногой, как он того ожидал, а левой.

Никто, кроме меня, это не мог знать. Это было и логично, потому что грубо говоря мне предстоял бой с самим собой.

Черт. Так что в этом поединке мне нужно было драться не так, как привык. Легко.