— Видимо, тихо войти у меня не получилось, как бы ни старался, потому что чуткие кошачьи ушки Риты встрепенулись, она подняла голову и сонно жмурилась, пытаясь понять, что происходит.

— Нашел его в коридоре, — прошептал тихо, чтобы не разбудить еще и Шелли. — Понятия не имею, где его комната.

— Клади его сюда, — она приподняла край одеяла. Когда мальчик был уложен, она поплотнее укутала его и откинула светлые пряди со лба. — Почему ты так рано встал?

— Плохой сон, — отмахнулся. — Мне нужно помедитировать.

— Иди и ни о чем не волнуйся, — сказала она и сжала мою руку в своей. — Я позабочусь о них.

— Спасибо, — устало, но благодарно улыбнулся ей, а потом поцеловал в щеку. — Постарайся снова уснуть, котенок.

С этими словами вышел из комнаты и пошел по дому в поисках идеального места для медитации.

Посетив несколько пустых комнат отдыха с удобными подушками на полу, небольшой сад, внутренний и задний дворик, понял, что найти хорошее место будет не так уж просто.

Точнее дело даже не в месте, а в моих внутренних ощущениях. На тот момент, все еще раздерганный страшным сном, я просто не мог заставить мысли угомониться. Да и сосредоточиться без гипнотического голоса Рамзи, который провел бы меня по этому пути, было сложно.

Как повелителю удалось так быстро погрузить меня в медитативное состояние? Вряд ли тут помогла бы его маленькая особенность.

Ответ пришел ко мне, когда я вышел на один из многочисленных балконов поместья.

Солнце только начинало подниматься, оно осветило горизонт там, где небо сливалось с океаном, и мне вспомнился глубокий баритон Байрона, описывающий шум волн, под который нужно было подстроить свое дыхание.

Вид с этого балкона открывался потрясающий, пенистые волны медленно набегали на скалистый берег и так же плавно отступали. Если хорошенько прислушаться, можно было даже услышать плеск воды.

Отлично.

На самом деле другие места в Александрийском поместье были ничуть не хуже, но здесь мне было за что зацепиться, поэтому остался. Взобрался на широкие каменные перила, скрестил ноги и положил одну руку на диафрагму, чтобы блуждающему разуму было проще сконцентрироваться на дыхании.

Сосредоточился на слабом шуме волн, попробовал отделить этот звук от всех остальных и оставить в голове место только для него. Мне показалось, что проще будет очистить разум, если сначала сосредоточить его на одной простой задаче.

Волны хлынули в меня вместе со вдохом.

С отливом выдохнул.

Еще раз. И еще.

Постепенно мысли, постоянно находящиеся в хаотичном движении, застыли точно так же, как зеркальная поверхность воды в бассейне для сбора Десятины.

— Что ты пытаешься сказать мне? — выдохнул и открыл свой разум для всего, что пытался донести до меня остров.

Поверхность бассейна вспыхнула жидким серебром перед моим мысленным взором. Я представил, как осторожно, чтобы не потревожить водную гладь, подбираюсь к нему поближе, чтобы посмотреть в отражение.

Из водоема на меня уставилась пара молочно-белых глаз, я отпрянул назад и чуть не свалился с перил.

— Черт! — прошипел, схватившись за голову. Так, нужно немного успокоиться. Подумаешь, чуть не упал и не расшибся о каменную плитку.

Как только сердцебиение снова пришло в норму, закрыл глаза и снова сосредоточился на шуме волн и на дыхании.

Вдох вместе с приливом.

Выдох с отступающими волнами.

Зеркальный бассейн снова вспыхнул в сознании, я подошел к кромке спокойной воды. Уже готовый к тому, что там увижу, не стал наклоняться слишком низко. Вряд ли бы это испугало меня так сильно снова, но зрелище не самое приятное.

Вдох-выдох, открыл глаза и смело посмотрел в свое нелицеприятное отражение.

На этот раз все было не так плохо, лицо не было мертвенно-бледным, цвет был вполне естественным, но глаза — жуткие. Да видок в целом. Как будто зимой меня прихлопнули и засыпали снегом, а по весне из сугроба показалось оттаявшее лицо.

«Я» из отражения выглядел циничным и напыщенным. До меня дошло, что так выглядит ненависть к миру, эгоцентризм и тщеславие, если достаточно долго их подкармливать.

Видок был, мягко говоря, не очень. Я начал понимать, что хочет сказать мне Ашен…

— Макс? — послышался голос издалека. Он вернул меня в реальность.

— Думаешь, можно его беспокоить, пока он в таком состоянии? Вдруг, он… — прошептал другой голос, прежде чем его прервали.

— Но прошло уже пять солнечных часов, наверняка он уже сильно проголодался, — начал рассуждать еще один голос.

А потом вновь послышался первый.

— Тссс! — шикнула Рита. Я настолько оклемался, что смог узнать ее. — Он может упасть, если неожиданно его потревожить.

Упасть?