— О, так вам нужен доступ к старой библиотеке Лонга? — спросил я, стараясь изобразить невинное удивление. Ага, как же. Чую подвох за версту.

Бруно ведь высказывал такие подозрения. Мол, вся эта судебная хрень затеяна не просто так. Он упоминал, что если мою победу не признают законной, все добро Дастина перейдет к Совету. И мой проницательный управляющий опасался, что им нужно что-то конкретное. Оказалось, Совет нацелился на библиотеку. Точно так же, как и мы. Сюрприз-сюрприз, мать его.

Что бы там ни было, ценность у этой библиотеки, похоже, огромная. И в тот момент я был чертовски рад, что Бруно уговорил меня не спешить и подождать переговоров с Советом. Я уже научился немного держать козыри при себе, когда имеешь дело с этими Ашерами. Поэтому у меня легко получилось напустить на лицо выражение почти ангельской невинности. Прямо хоть на икону пиши.

Острый взгляд ястреба Кроули задержался на мне на пару лишних секунд. Изучает, гад. Пытается прочитать, что у меня на уме. Потом продолжил:

— Нам давно известно, что библиотека Дастина превосходит по размеру все остальные на Ашене. По мере того, как она пополнялась редкими фолиантами и тайными свитками, росла и ее секретность. — Второй, целый медальон он вручил Байрону и направился к стойлу в дальнем конце конюшни. Его аура власти была такой, что хотелось пойти следом, как на поводке. Что мы и сделали. Хрен тут поспоришь с такой энергетикой. Прямо чувствуешь, как тебя тянет за ним. — Если бы содержимое библиотеки стало доступным для Совета, это имело бы для нас огромное значение.

— Вы хотите, чтобы я сделал библиотеку публичной? — спросил я, когда мы дошли до стойла, стараясь не выдавать своего истинного отношения.

— В каком-то смысле, — сказал ястреб, выводя за поводья пегаса какого-то бордового, винного цвета. Красивая животина, ничего не скажешь.

— Итак, вы спрашиваете у меня разрешения или ставите условие? — Я скрестил руки на груди, стараясь придать лицу максимум невозмутимости. Интересно, как он отреагирует на такой прямой вброс? Проверял почву, что ли.

Байрон, похоже, уловил мой слегка воинственный настрой. У него на мгновение глаза расширились — типа, ты чего творишь, парень, совсем страх потерял? Щас нарвешься!

Эти реакции сказали мне все, что нужно. Я понял, что мой план сработает. Поэтому, прежде чем Кроули успел сформулировать ответ, я быстро сменил тон:

— Если честно, мне это поместье не особо-то и нужно, — пожал я плечами, не вдаваясь в подробности. — Может быть, когда мое дело окончательно уладят, Совет просто заберет его себе? А? Дело труба с этим поместьем, так что почему бы и нет?

Тонкие брови члена Совета удивленно поползли вверх. Кажется, я его удивил. Отлично.

— Это можно устроить. Найдите Ашера, который займется передачей имущества.

Я про себя очень надеялся, что Сет помнит все тайные ходы и лазы в это поместье. Потому что времени у нас будет в обрез, чтобы вытащить оттуда все, что нам нужно, и забыть об этом месте, как о страшном сне. Но план был вполне рабочий, как мне казалось. Рискованно, но doable. Раз-два и готово, если повезет.

— Ашер Кроули, — Байрон протянул ему руку. — Весьма тебе признателен.

— Мы свяжемся с тобой, Байрон, — сказал ястреб и вскочил на своего коня. Когда он в последний раз посмотрел на моего друга, в его глазах не было и капли той отеческой теплоты, что он изображал раньше. Только холодный, оценивающий взгляд. — Не забывай, о чем мы говорили.

— Конечно, — мягко ответил Рамзи, но и его обычно добродушная улыбка сейчас была какой-то натянутой, без искренности. Видно было, что ему тоже не по себе.

— Медведев, — кивнул мне на прощание Ашер Кроули. Я приложил кулак к сердцу в знак уважения. Чисто формальность, этикет, чтоб его.

А потом он ускакал. Быстро и без пыли, как будто его тут и не было.

— Что-то с этим мужиком не так, — констатировал я очевидное, когда мы с Байроном остались одни в конюшне, пахнущей сеном и лошадьми. Запах был резкий, но привычный.

— Видимо, поэтому ты только что сошел с ума и пошел на поводу у одного из самых влиятельных людей Ашена. Ты хоть понимаешь, что обещание, данное ему, уже не забрать обратно? — устало сказал Байрон, тяжело опускаясь на мешок с зерном. Вид у него был такой, будто он всю ночь вагоны разгружал.