Петрово семейство двигалось следом — сам хозяин тащил лавку, старший сын волок мешки с одеждой, а жена Дарья руководила процессом, держа на руках младшего.

— Налево заноси, налево! — командовала она мужу, когда тот приблизился к новому дому. — Да не так! Ты что, окривел за ночь?

— Да попробуй с этой лавкой развернуться, — сопел Пётр, маневрируя в дверном проёме. — Она ж, зараза, не гнётся!

Я наблюдал за этой суетой с улыбкой, изредка помогая с особо тяжёлыми вещами. Настроение у всех было приподнятое, несмотря на хлопоты.

Забавный случай вышел с петухом и курами, которых Дарья решила перенести в новый курятник. Она поручила это дело своему среднему сыну, Ваньке.

— Только смотри, держи крепче, — наставляла она. — Особенно петуха!

Ванька, мальчишка лет семи, кивал с серьёзным видом. Но стоило ему взять в руки крупного рыжего петуха, как тот поднял такой переполох, что все куры разлетелись кто куда.

— Держи их! Лови! — кричала Дарья, показывая рукой на ошалевших птиц.

Мужики посмеялись, продолжая работу, а ребятня кинулась на помощь. Картина была та ещё — они с весёлыми криками гонялись за курами, которые с кудахтаньем носились между домами.

— Васька, заходи слева! — командовал Гиршка, подкрадываясь к пеструшке, примостившейся на заборе. — Сейчас я её…

В этот момент петух, улучив момент, взлетел прямо ему на голову.

— Ах ты ж, чтоб тебя! — Гришка отчаянно замахал руками, пытаясь согнать разъярённую птицу.

Все грохнули со смеху, даже Дарья, забыв про строгость, прыснула в кулак.

— Вот тебе и новоселье с почётным караулом, — хохотал Илья, помогая Гришке избавиться от воинственного петуха.

В конце концов, всех кур переловили и водворили на новое место. Петух, словно смирившись с переездом, важно прошествовал в курятник сам, будто так и задумал с самого начала.

К полудню основные хлопоты были позади. Пелагея расстелила в новой горнице домотканую скатерть и выставила угощение — хлеб, солёные огурцы и квас.

— Заходите, люди добрые, отведайте хлеба-соли в новом доме! — приглашала она, раскрасневшаяся от волнения.

Мужики не заставили себя упрашивать. Расселись на новых лавках, с одобрением поглядывая на ровные стены и добротную печь.

— А что, хорошо получилось, — Петр провёл ладонью по гладкому дереву. — Не дом, а загляденье.

— Ещё бы, — кивнул Фома с гордостью. — В таком и помирать не страшно.

— Типун тебе на язык! — всплеснула руками Пелагея. — В новом доме о смерти не говорят!

— Это я к слову, — смутился Фома. — Значит, долго жить будем.

Новосёлы были довольны, дома и впрямь вышли добротные — просторные, светлые, с хорошими печами.

После обеда я отозвал в сторону Захара и остальных служивых.

— Насчёт таунхауса, — начал я. — Решил его переделать.

— Это как? — нахмурился Захар.

— Каждую комнату разделим ещё на две, чтобы у каждого служивого была своя. Для порядка и удобства.

Захар почесал в затылке, обдумывая предложение.

— А что, дело говорите. Так-то сподручнее будет. Каждому своё место, да и приятнее, чем в ангаре. Мы то люди служивые, конечно, привыкли к неудобствам, но там то да — лучше будет.

Мужики со служивыми буквально сразу же пошли работать. Степан с Прохором пилили доски для перегородок, Илья с Петром устанавливали их, а служивые помогали с крепежом и подносили материалы.

— Не криво ли ставим? — сомневался Илья, примеряя очередную доску.

— В самый раз, — заверил его Петька, прищурившись на перегородку. — Ровнее некуда.

До вечера с работой управились. Последним делом перетащили топчаны из ангара.

— Тесновато будет, — заметил один из служивых, примеряясь к своей новой каморке.

— Зато своё, — отозвался другой. — Не то что в остроге, где на одних нарах по десять душ.

Когда последний топчан был установлен, Захар окинул взглядом проделанную работу и вдруг предложил:

— А что если сюда со временем новые топчаны сделать? Добротные, с ящиками под ними для пожитков?

— Это зачем? — спросил я, хотя уже догадывался о его мысли.

— А затем, что эти потом обратно унести, и в случае чего на окраине деревни можно будет стражу нести посменно. Одни дежурят, другие отдыхают. И переночевать будет на чем.

Я одобрительно кивнул. Захар мыслил правильно — деревня росла, и вопросы безопасности становились всё важнее.

— Хорошая мысль. Сам предложил — сам и решай с новыми топчанами.

Солнце уже садилось, когда мы закончили с переделкой таунхауса. Уставшие, но довольные, мы стояли перед рядом маленьких, но опрятных комнатушек.