— Хочется, — призналась она, мечтательно прикрыв глаза. — Ленту бы красную в косу, да платок новый… И пряников медовых!

— Будут тебе и лента, и платок, и пряники, — пообещал я, обнимая её и прижимая к себе. — А может, и что-нибудь ещё придумаем.

Машка прижалась ко мне, положив голову на плечо, и мы сидели так, молча, наслаждаясь теплом и близостью друг друга. Время текло неспешно, как мёд с ложки. Ко мне на колени прыгнула Бусинка, тоже требуя внимания.

Под вечер, когда солнце уже начало клониться к закату, во двор прибежала Настасья. Она была так взволнована, что даже забыла про приличия — растрёпанная, с красным от бега лицом, она остановилась у ворот и принялась громко звать Машку, чтоб та позвала меня.

Мы вышли одновременно.

— Ну давай, зови меня, — шутливо сказал я Машке, кивая на Настасью.

Та рассмеялась, уловив шутку, а вслед за ней и Настасья, на мгновение забыв о том, что привело её в такое возбуждение.

— Что случилось? — спросил я, когда смех утих. — Не пожар ли где?

— Барин, там наливка ваша из бочки убежать хочет, — выпалила Настасья, снова вспомнив причину своего прихода. — Марфа глянула — а там всё шипит и пенится, и через тряпку лезет!

Я чуть не согнулся от смеха пополам, представив испуганное лицо Марфы при виде бродящей наливки.

— Пошли, покажешь, — сказал я, справившись с приступом веселья. — Я же предупреждал, что так будет.

— Вы-то предупреждали, — согласилась Настасья, семеня рядом со мной в сторону амбара, где стояли бочки с наливкой. — А оно-то ого как! Оно же ух! — Размахивала та руками, пытаясь передать масштаб бедствия.

В амбаре нас встретила забавная картина: из-под тряпиц, которыми были накрыты бочки, пробивалась пена — темная, шипучая. Она стекала по бокам бочек и капала на пол, распространяя сильный запах забродившей вишни. Вокруг бочек собралось несколько женщин, которые с опаской наблюдали за этим процессом, не решаясь подойти ближе.

— Ой, гляньте-ка, барин сам пришёл! — воскликнула Марфа, заметив меня. — Я ж говорила, что неладное творится! Пропала вишня, и мёд пропал!

— Наливка стала понемногу бродить, — спокойно объяснил я, подходя к бочкам и оценивая ситуацию. — Первая пена всегда так бурно выходит, это нормальный процесс. В бочке брожение пошло, превращая солод с мёдом в спирт.

— В спирт? — переспросила молодая Дарья, с интересом разглядывая пенящуюся жидкость. — Это как водка, что ли, будет?

— Не совсем, — покачал я головой. — Слаще и приятнее на вкус, с вишнёвым ароматом. И не такая крепкая.

Я аккуратно поправил тряпку на ближайшей бочке, устроив её так, чтобы пена не выходила.

— Так что всё хорошо, — заверил я женщин. — Процесс идёт как надо. Через месяц будет у нас отличная наливка.

— Через месяц только? — разочарованно протянула Дарья. — А раньше никак?

— Никак, — твёрдо сказал я. — Торопить такие дела нельзя. Всему своё время.

Мы поправили тряпки на всех бочках и оставили наливку бродить дальше. Настасья вызвалась приглядывать за процессом и каждый день проверять, как идут дела.

— Только не вздумайте пробовать раньше времени, — предупредил я, уже выходя из амбара. — Может плохо стать.

— И не подумаем даже! — заверила меня Настасья, но по глазам видно было, что любопытство так и разбирает.

Когда мы с Машкой возвращались к дому, она задумчиво спросила:

— А наливка правда вкусная будет?

— Вкусная, — пообещал я. — Сладкая, с вишнёвым ароматом и чуть хмельная. К концу лета как раз поспеет.

Машка улыбнулась, прижимаясь к моему плечу.

Впереди было много дел — и поддув для кузницы доделать, и в город съездить, и наливку дождаться. Но сейчас, в этот тихий летний вечер, всё казалось правильным и идущим своим чередом.

Утром не успел я во двор после завтрака выйти, а там уже ждали Петька и Илья. Стояли, переминаясь с ноги на ногу, словно малые дети, которым не терпится похвастаться новой игрушкой.

— Барин, а когда пойдем вентилятор запускать? — выпалил Петька, едва завидев меня.

— Вот же неугомонные, — проворчал я, пряча улыбку. — Дайте хоть умыться. Снеди взяли? Сегодня на Быстрянке обедать будем.

Те переглянулись с виноватым видом и, не сговариваясь, развернулись и умчались в сторону своих домов, только пятки сверкнули. Я покачал головой и отправился к колодцу. Набрал воды в ведро, умылся, разгоняя остатки сна прохладной водой. День обещал быть жарким — солнце, едва поднявшись над лесом, уже припекало.

Через десять минут мы уже бодрым шагом направлялись в сторону лесопилки. Петька с Ильей, неся торбы со снедью и кувшины с квасом, шли чуть впереди, оживленно обсуждая предстоящий запуск механизма. К нам присоединились Семён и Прохор — они вышли навстречу из своих дворов, заслышав наши голоса.