Исправник в отчаянье схватился за крест:

— Изыди, нечистая сила!

Русалка рассыпчато рассмеялась.

— Не обижай меня, Стёпушка, не то пожалеешь. Ну же, иди ко мне...

***

Дилан, пока собирал цветы для венка, весь промок. Но дождь был тёплый, под таким в радость побегать. Да и закончился быстро, в аккурат когда Дилан добрался до озера. На берегу было пусто. Русалки в этот раз собирались у моста, плясали там с троллями. Но Ивка и Алёнка обещали прибежать, чтобы вместе плести венки.

— Светлой ночи, королевич!

С валуна Дилану махал Хризолит. В длинном зелёном плаще-крылатке, из-под которого виделись концы золотистого шёлкового кашне, змей смотрелся столичным денди. Внизу стояли два туго набитых саквояжа, перетянутых ремнями.

— Итебе того же, — растерянно ответилДилан, остро ощущая собственный непрезентабельный вид. Сюртук промок, рубашку он вообще не надел, штаны все в пятнах, копыта грязные и тиной пахнут. — Ты откуда? Путешествуешь?

— Не совсем.— Хризолит спрыгнул с валуна. — Полоз меня к тебе послал. Учиться.

— Да чему я могу научить? Ты же старше и умнее!

— Разберёмся, не переживай. Всё лучше, чем на посылках быть.

— А ты... — Дилан замялся.

— Что, тоже интересуешься, почему он меня не признал? — Хризолит дёрнул плечом. — Промежду прочим, он не сомневается, что я его сын. Совсем наоборот.

— Как это?

— А так. Сказал, что я на него слишком похож. Я вроде зеркала, понимаешь? Легко копирую, особенно Полоза. А ему это не нравится. Говорит, что я не копирую, а искажаю. Вот и отправил к тебе. Сказал, мол, королевич правильный, его не исказишь, так что отражай, сынок, может, и в тебе что-нибудь задержится. Ты как, не прогонишь?

— Оставайся. Только не называй меня королевичем и помирисьс Анчуткой.

— Да видел я его уже. Договор заключили, взаимовыгодный.

В чём суть договора, он не пояснил, но Дилан подозревал, что речь идёт о раскрывающих силу леденцах. Небось, торговлю решили наладить.

— Ой, — спохватился Дилан, — а где ты жить будешь? Вдруг Мидир не пустит тебя на усадьбу?

— Да куда он денется? Полоз с него услугу затребовал за пояс. Вот пусть и расплачивается.

Весело перекликаясь, подошли Ивка с Алёной и Анчутка. Все мокрые и с охапками цветов. Завидев Хризолита, Алёнка фыркнула:

— Опять ты! Что, из дома выгнали?

— Радуйтесь, долг вам отдам. Только чур, одно желание на двоих!

— Это нам подумать надо, — протянул Ивка. — Посмотреть, на что ты способен. Гуляй пока. Тебя, небось, Любаша ждёт?

— Нет, она этой ночью исправника завлекла.

— У него же мощевик!— не поверил Анчутка. — Как ни старайся, не заморочишь.

— Ах, какая незадача! — Хризолит хлопнул себя по жилетному карману. — Совсем забыл отдать ему.

— Что у тебя там? — заинтересовался Ивка.

— Змеиный выползок. Именно это ваш исправник и носит в мощевике. Надёжный амулет, броня, можно сказать. Но два раза в год надо менять.

— Хочешь сказать, что исправник Полозу служит?! — поразился Анчутка. — Так чего ты стоишь, беги выручать, пока вашего шпиона насмерть не защекотали!

— Да ладно, Любаша девка разумная. Покуражится малость и отпустит. А утром я его навещу.

— Тогда давайте венки плести, — сказал Ивка. Он смешал цветы и разделил на четыре кучки. — Ох, надо было лапника наломать. Или на камнях сядем?

Хризолит, не чинясь, скинул плащ и расстелил на песке.

— Прошу, места всем хватит.

Сидеть на сухой шелковистой ткани было приятно.

— А я вот всё думаю про Мидира Гордеича, — сказал Анчутка, устраиваясь между Алёной и Диланом. — У них ведь с госпожой Этайн не было детей, так про какую дочь она говорила?

— Это запутанная история, — Дилан вздохнул, перебирая цветы. Сплетничать ему не хотелось. Не сейчас, когда господин Ардагов изволил уйти в запой. «Чудит барин», — как сказала Нихренаська. Утром копьё из окна метнул, оранжерею расколотил. Слуги замучились осколки собирать.

— Тайная история? — спросил Ивка.

— Нет, отчего же? До сих пор по всей Ирландии шаннахи рассказывают. Ну, сказители. И каждый по-своему.

— А как на самом деле было? — не отставал Анчутка.

— Об этом только Мидир знает. — Дилан выбрал для венка ветки папоротника и теперь пытался переплести их с ромашками. — Ладно, слушайте. Всё началось с того, что Дагда влюбился в одну королеву из сидов. Вот только она была замужем, а с мужем её Дагда ссориться не хотел. И вот однажды, когда этот король уехал по делам, Дагда навёл на него великие чары, чтобы не мог он вернуться раньше срока. А срок был — год. За это время королева успела разделить ложе с Дагдой, выносить от него ребёнка и родить. А королю показалось, что всего один день прошёл. Потому ребёнка и назвали Энгус Мак Ог, что значит Юный.