Ожидание длилось томительно и невыносимо. По Долгорукову и не видно было, что он провел бессонную ночь, гоняя чертей по моему родному району, только чуть более резко, чем обычно, ставил росчерки и делал заметки на бланках. Я же, как настоящий солдафон, просто отключил зрительный нерв, уперся взглядом в стену и чуть-чуть покачивался с пятки на носок, чтобы разгонять кровь по ногам. А то рухнуть на колени перед начальством в контексте текущей ситуации как-то не хотелось, меня могли неправильно понять.

Наконец-то Долгоруков закончил важничать, отложил в сторону дорогующую перьевую ручку и, сложив пальцы домиком, словно злодей из старого кино, поинтересовался:

— Ну и что ты мне скажешь?

— А что бы вы хотели услышать, ваше благородие?

Долгоруков прищурился. Так просто сдавать все явки и пароли я не собирался.

— Ты сказал, что знаешь, почему порталы стали чаще открываться в центре Москвы, — наконец-то заявил княжич.

— Знаю.

— И почему же.

— Я расскажу, если выполните мою просьбу, ваше благородие.

Долгоруков ничего не ответил, только сверлил меня взглядом.

— За такие слова я бы мог отправить тебя в Сибирь, лес лобзиком пилить. Или на Колыму. Там тоже есть нужда в дешевой рабочей силе, — угрожающе заявил Долгоруков.

— Рабочей силы во мне не так, чтобы много, — нагло ответил я. — Да и к физическому труду я испытываю некоторое отвращение. Одни проблемы и убытки от таких работников, ваше благородие.

— И что же у тебя за просьба такая? — наконец-то сдался княжич, откидываясь на спинку стула и потирая кончиками пальцев лоб. — Учти, я тебе не позволю рассекать по всей Москве и стрелять по коленям каждому уголовнику в этом городе. Нет, дело это конечно благородное и в некоторой степени я даже поддерживаю твой подход, сержант. Но люди-с не поймут-с, как говорится. Так что про месть можешь забыть.

— Никак не могу забыть про месть, ваше благородие! — отчеканил я с такой громкостью, что княжич поморщился. — Но у меня есть конструктивное предложение!

— И какое же?

— Я вам скажу, куда стремятся все черти, которые лезут из порталов в центре, а вы поднимите записи архитектурного бюро Москвы. Я почему-то уверен, что описанное бандитом гнездышко на севере города обустроено не до конца легально. А это лишит меня необходимости простреливать людям колени, во всяком случае, в тех масштабах, которые общество посчитает неприемлемым.

От такого предложения Долгоруков даже немного опешил.

— Хочешь порешать все на таком уровне? — уточнил Долгоруков.

— Я сам не могу, а вы можете, ваше благородие, — прямо ответил я, напоминая о разнице наших статусов.

— Но ты же сказал, что знаешь, почему лезут демоны и что им нужно, — сощурившись, сказал штабс-капитан. — А сейчас предлагаешь просто точку на карте.

— Я знаю, куда они идут, а это уже много, — ответил я. — Вы же это так и не выяснили.

— Выяснили, — ответил княжич.

— Вам не стоит играть в карты на деньги, ваше благородие. Вы плохо блефуете.

— Вот как?

— Вот так.

— И как же ты узнал, что я блефую? — поинтересовался Андрей Долгоруков, нетерпеливо постукивая пальцем по столешнице.

Наш разговор так увлек штабс-капитана, что он буквально развалился в кресле, внимательно наблюдая за мной и просчитывая все вероятные ходы. Будто бы мы реально сейчас раскинули партейку в покер.

— Потому что если бы вы знали, куда идут демоны, — начал я, выдерживая драматическую паузу, — то вокруг Московской Магической Гимназии уже давно было бы три кольца оцепления сил самообороны, а тренировочные ангары были бы забиты техникой до потолка. Ведь всегда стоит держать резерв на случай прямой атаки на объект.

От такого заявления брови княжича взлетели вверх, но он все же удержался и задал следующий вопрос.

— И чем ты это докажешь?

— Вы напрягите армейских аналитиков, ваше благородие, а то чего они такие довольные и без работы сидят. Подбросьте идею и посмотрите, как сходятся данные, — ответил я.

— А если ты меня обманываешь? — коварно спросил Долгоруков.

На это я только пожал плечами.

— Ну, вы всегда можете меня расстрелять, ведь так? Или заставить до конца жизни служить в подчинении у лейтенанта Шереметьевой. Но я бы предпочел расстрел.

Услышав последнюю фразу, Долгоруков усмехнулся.

— Хорошо. Я проверю твою информацию. И если ты прав, то сделаю, что ты просишь.

— А можно еще попросить… — начал я.

— Нет, мультяшных девочек на бортах «Инферно» рисовать нельзя. Это военная техника! На балансе состоит! — отрезал штабс-капитан.

— А стерео-систему? Ну, чтобы в бой идти под Рохманинова или Вагнера? «Этюд соль-минор» или «Полет Валькирий» отлично бы звучали в бою!

— Свободен! — отрезал штабс-капитан.