«Где вода разговаривает…Ты уже внутри…Имя — замок, но не ключ…»

— Стас? — она дотронулась до моей руки. — Всё нормально?

— Кажется, да. — Я поднял на неё глаза. — Хотя нет, не нормально. Я знаю, куда ехать.

— Куда?

— Туда, где вода разговаривает.

— Это что, загадка?

— Нет. Это Яуза. Точнее — старый участок русла. Там есть дренажные стоки. Когда вода течёт — гул идёт, как будто кто-то шепчет изнутри. Она не шутила. Она скорее всего там и была.

Настя побледнела.

— Ты поедешь один?

— Хочешь, со мной?

— Нет. — Она быстро покачала головой. — Я... Я верю тебе. Но я пока лучше побуду в реальном мире. Потом расскажешь, что там.

Я взял её за руку, сжал.

— Спасибо тебе.

Она наклонилась и тихо поцеловала меня в висок.

— Только, пожалуйста, не ввязывайся ни во что. Если там что-то есть ,пусть оно заговорит первым. Ладно?

Я кивнул, а про себя подумал: «А не слишком ли ты, Настя, много знаешь?»

И почувствовал, как внутри, еле слышно хмыкнул Шелест:

— Умная девочка. Побольше бы нам таких. А теперь поехали, парнишка. Там под бетонной плитой кто-то шевелится.

Когда Настя ушла, я ещё пару минут сидел на скамейке с остывающим кофе, глядя в ту сторону, где клёны тонко шептались над дорогой. Потом уточнил:

— Нам? Это кому — нам?

Ответ пришёл не сразу. Будто дух лениво растягивался где-то в пазухах мозга.

— Тем, кто не на виду. Кто остался, когда все ушли. Кто знает цену молчания.

— Ну это очень неконкретное описание, — фыркнул я про себя. — Ты это... не хочешь представиться настоящим именем?

Пауза. Потом — вздох и шелест в голове:

— Зовут тех, кто придёт. А я уже тут. Имён у меня много. Ни одно из них ты не выговоришь. Но если тебе надо, зови меня так, как сам придумал. Шелест. Я не против.

Я усмехнулся.

— А если ты мне срочно понадобишься?

— Позови тишиной. Закрой глаза и не думай. Может быть отвечу. А если нет, ну что ж... значит, сам справишься. Ты же крепкий парнишка, да?

В голове мелькнула странная мысль, что теперь я не один. Но было не очень понятно, преимущество это или же нет.

— Ну что, Стас, поехали. Где-то под бетонной плитой кто-то шевелится и всё ещё зовёт. Ты же не хочешь его заставлять ждать, правда?..

Я медленно встал. Выбросил пустой стакан. И пошёл к машине.

*** Я свернул на кольцевую, потом — в сторону Яузы. Решил, что ехать молча — только хуже. Включил приложение. Попался заказ, почти по пути. Место подачи — тёмный переулок у сквера, откуда всегда пахло хвоей. Пассажир — женщина. Заказ: «Анна. Ехать по Ярославке, потом скажу.» Я хмыкнул.

На указанном месте увидел фигуру — невысокая, худая женщина, в длинной тёмной одежде. Она подошла, села сзади. Без резких движений. Даже дверью почти не хлопнула. Села ровно посередине, но в зеркале заднего вида её не было видно. Я медленно поправил зеркало. Проверил боковое. Пусто. Но я чувствовал её дыхание. Она была там. Я это знал.

— Добрый день, — сказал я.

— Тёмный день, — ответила она негромко. Голос, как в песне на старом виниле. Треск, глухота, сквозняк. Я включил поворотник.

— Куда едем?

— Пока прямо. Я покажу.

— Хорошо.

Молчали минут пять. Потом она сказала:

— Вы часто ездите по ночам?

— Иногда. Когда не спится.

— А что вы ищете в этих поездках?

Я усмехнулся.

— Не я ищу. Пассажиры ищут. Я просто вожу.

Она наклонилась ближе к спинке кресла.

— А если кто-то сядет и не выйдет?

— Было и такое. Дедуля однажды забыл, где живёт. Мы катались два часа.

— Я не об этом, — сказала она спокойно. — Я про тех, кто выходит… но остаётся.

Я сжал руль чуть крепче.

— А такое разве бывает?

Она улыбнулась. Я не видел, но почувствовал: воздух стал теплее на пару градусов.

— Я ездила как-то. В чёрной машине, где не было зеркал. Ни одного. Даже боковых. Только тёмное стекло. А потом водитель сказал: "не бойся, мы уже там". Но мы даже ещё не доехали.

Я краем глаза глянул в зеркало. Отражения нет. Она продолжала:

— А знаете, что самое страшное? Не то, что в зеркале ты не видишь себя. А то, что оно само на тебя смотрит.