Блядь. Она не целилась в них. Она выстрелила в керосиновую лампу над головой одного из оперативников. Горящая жидкость и осколки заставили его отшатнуться, открывая им секунду.

— Сюда! — её голос был резким приказом в его ухе.

Пули с треском прошивали тонкие стены хижины. В дыму и суматохе Хавьер на ощупь схватил Еву за руку и потащил за собой. Единственный выход был не наружу, а вниз. Он помнил это место. Гнилые доски, которые прогибались под ногами.

Он ударил по ним ногой. Раз. Другой. С сухим треском дерево поддалось. В лицо ударил концентрированный смрад стоячей воды. Не думая, он шагнул в темноту, увлекая Еву за собой.

Падение было коротким. Шок от погружения в мутную, неестественно тёплую воду выбил из лёгких остатки воздуха. На мгновение мир исчез, сменившись давлением, тишиной и запахом абсолютного разложения.

Они всплыли, отфыркиваясь и жадно хватая ртом воздух. Хавьер тут же затащил Еву за широкую бетонную сваю, которая держала хижину над водой. Сверху доносились приглушённые крики, ругань на английском и ещё несколько выстрелов. Потом стало тише. Они искали их. Хавьера мутило. Он сглотнул, чувствуя, как к горлу подступает кислая желчь. Запах этой воды, казалось, въелся прямо в кровь.

Хавьер прижался щекой к холодному, склизкому бетону. Сердце билось о рёбра — глухо, часто, как барабан. Он пытался восстановить дыхание, но каждый вдох был пыткой. Запах. Он был вездесущим. Это был сложный коктейль из гниющей рыбы, тины, дизельного топлива и неочищенных стоков.

Запах забивался в нос, в горло, оседал на языке кислым привкусом. Хавьера чуть не вырвало. Он сглотнул, чувствуя, как желчь поднимается к горлу. Этот запах, он знал, останется с ним надолго. Как шрам.

Он посмотрел на Еву. Она держалась на воде спокойно. Её лицо было мокрым, волосы прилипли ко лбу, но глаза оставались холодными и сосредоточенными. Она смотрела на него, и в её взгляде не было ни страха, ни раскаяния. Только оценка. Словно она взвешивала, представляет ли он всё ещё ценность.

«Сука», — подумал он. Ярость снова начала закипать, но тут он увидел движение.

В нескольких метрах от них, цепляясь за деревянную сваю, барахтался Ариф. Его тело было уже наполовину в воде, он хрипел, и с каждым вздохом из его рта вырывались кровавые пузыри. Он умирал.

Хавьер оттолкнулся от опоры и подплыл к нему, игнорируя Еву. Вся его миссия свелась к этому человеку, захлёбывающемуся кровью и грязью.

Он схватил Арифа за воротник мокрой рубашки.

— Список! — прошипел он, и его голос был похож на скрежет металла. — Где список, Ариф?!

Глаза программиста сфокусировались на нём. В них уже не было страха, только тупая боль. Он попытался что-то сказать, но изо рта вырвался лишь булькающий кашель.

— Говори, твою мать! — Хавьер встряхнул его, не обращая внимания на слабое тело. — Где он?!

— Ты… ищешь… не то… — слова были обрывками, хриплыми и едва слышными.

— Что не то?! В ком он?! — Хавьер чувствовал, как уходит время. Как уходит жизнь из этого тела.

Ариф закашлялся снова, его тело содрогнулось в конвульсии.

— Нет… списка… — прохрипел он. — Не на… бумаге… Он… в них…

Хавьер замер.

— В них? В ком?!

Взгляд Арифа стал совсем мутным. Он смотрел куда-то сквозь Хавьера.

— В… якорях… — его губы едва шевелились. — Акустических… Кросс… Только Кросс… может их… прочесть…

Его голова дёрнулась в последний раз. Тело обмякло в руках Хавьера. Он разжал пальцы. Тело программиста медленно ушло под воду, оставив после себя лишь расходящиеся круги.

Тишина.

Сверху больше не доносилось ни звука.

Хавьер остался наедине с последними словами мертвеца. Нет списка. Якоря. Кросс.

Осознание ударило, как кувалдой по затылку. Стамбул. Гамбург. Все трупы, оставленные на пути. Вся эта отчаянная гонка была погоней за призраком. За ложной веткой.

Он медленно повернул голову. Ева смотрела на него. В её глазах не было удивления. Он увидел там то, что боялся увидеть больше всего: холодный, трезвый расчёт. Она не выглядела разочарованной. Она выглядела так, будто получила именно то, за чем пришла.

Он подплыл к ней. Вода между ними казалась наэлектризованной.

— Ты знала, — это был не вопрос. Это было утверждение.

— Я догадывалась, — её голос был ровным, безэмоциональным. — Я знала, что список — это приманка. Слишком просто для них. Я не знала, что именно они ищут. Теперь знаю.

— И ты привела меня сюда, чтобы он сказал это мне? — ярость в его голосе была сдавленной, низкой.

— Я привела тебя сюда, потому что знала, что команда Рихтер придёт за тобой. И знала, что они приведут меня к Арифу. А ты был хорошим тараном, чтобы пробить эту стену. Ты справился.