02:13

Хавьер поднял на неё тяжёлый взгляд.

— Что… тебе нужно от Кросса?

— То же, что и твоей сестре, — сказала она, и в её голосе впервые проскользнула тень чего-то похожего на эмоцию. Глубоко запрятанная ненависть. — Только я, в отличие от неё, готова сжечь всё дотла, чтобы это получить. У нас с ним… личные счёты.

Хавьер сжал кулаки. Бессилие было хуже боли. Он был в тупике. Готов был разбить ноутбук о стену.

01:09

— Дай сюда, — Ева шагнула к нему и взяла ноутбук. Хавьер не сопротивлялся. Он смотрел, как она смотрит на таймер, потом на него.

— Этот таймер — защита от грубой силы. От таких, как ты. А ключ — защита от чужих. Он должен быть твоим.

— Я всё перепробовал! — он ударил кулаком по стене капсулы. Пластик глухо отозвался.

— Нет, — её голос был ровным и острым, как скальпель. — Ты пробовал то, что связывало вас в прошлом. А она думала о будущем. О том, куда шла. Что было её целью?

Хавьер замер. Альпы. Санаторий. Кросс. Цель. Он посмотрел на экран. Его пальцы зависли над клавиатурой, а затем медленно набрали новое слово:

00:17

Он нажал Enter.

Красные цифры замерли. Повисели секунду в воздухе и исчезли. На экране снова появились папки. Всё было на месте. Доступ открыт.

Хавьер смотрел на Еву. Ненависть боролась с изумлением. И с неохотным, отравленным привкусом зависимости. Он был ей нужен. Эта мысль была омерзительна.

— Как? — выдавил он.

— Некоторые двери не нужно открывать ключом, — ответила она, отступая обратно к окну. — Их нужно понимать.

Спектакль окончен.

Хавьер молчал, переваривая произошедшее. Она не просто спасла данные. Она снова показала ему, кто здесь на самом деле контролирует ситуацию. Он был грубой силой. Она — умом и знанием. И сейчас они были нужны друг другу.

Он ненавидел эту мысль. Ненавидел её. Но ещё больше он ненавидел мысль о том, что без неё он не доберётся до Люсии.

— Что дальше? — спросил он, и голос прозвучал чужим.

Ева посмотрела на него через плечо.

— Дальше — Альпы. Ты поможешь мне добраться до Кросса. Я помогу тебе вытащить твою сестру.

Она сделала паузу, давая словам повиснуть в тяжёлом воздухе.

— После этого наши пути расходятся. Навсегда.

Это не был союз. Это была сделка с дьяволом. И Хавьер не был уверен, кто из них дьявол.

Он молча кивнул. Один раз. Резко.

Это было его согласие.

В тысячах километров от них, в стерильном пентхаусе, переоборудованном во временную оперативную базу, пахло озоном от работающей электроники, слабым запахом антисептика и горьким, пряным ароматом кофе, только что сваренного в турке. Запах не дома, а лаборатории.

Дмитрий Воронов стоял у панорамного окна, глядя на сверкающую паутину ночного Сингапура. Город внизу казался ему платой с микросхемами — упорядоченным, логичным, предсказуемым. Он сделал глоток из маленькой чашки.

За его спиной, в центре комнаты, шла тихая работа. Программист, которого его люди сумели выхватить почти бездыханным из-под носа у Aethelred, лежал на медицинской кушетке. Он был жив. Условно. Провода от датчиков тянулись от его висков к монитору, на котором прыгали хаотичные кривые. Рядом сидел «Сыч», молодой технический гений Воронова.

Лена Орлова сидела у изголовья. Она не повышала голос. Не угрожала. Её метод был тоньше. Она говорила тихо, почти шёпотом, её голос был монотонным, убаюкивающим. Она не ломала его сознание. Она искала в его руинах обходные тропы.

— «Шум», — говорила она, и один из графиков на мониторе вздрагивал. — Просто шум. Расскажи мне про шум.

Программист что-то бормотал, его губы едва шевелились.

— Не… не тишина… всегда шум…

— Кросс хотел тишины? — мягко подсказала Лена.

— Да… Тишина… чистый лист… Но получался… только шум. Эхо…

Воронов повернулся от окна. Эхо. Интересное слово.

— Левиафан, — произнесла Лена следующее слово.

Глаза программиста под закрытыми веками заметались. Его дыхание стало прерывистым.

— Под водой… холодно… Первый… неудачный… Эхо… она была Эхо…

— Что такое якоря? — продолжала Лена, её голос не менялся.

— Звук… У каждого свой… Ключ… Ключ к подсознанию… Только он… только Кросс может их прочесть… Он их пишет… он их читает… — программист закашлялся, изо рта пошла тонкая струйка крови.