<p> Когда небо стонет от гудящих моторов, а каждый полёт — это вызов судьбе! Испания, 1937 год! Бушует гражданская война — и она не знает пощады. Лёха Хренов, морской лётчик с жизнерадостным характером и чертовским везением, внезапно оказывается в самом пекле конфликта. Вместо привычной рутины — боевые вылеты на «ишаке», прыжки в незнакомую ночь с парашютом, шпионские игры и смертельно опасные операции в тылу врага. Здесь нет права на ошибку. Здесь каждый день — это битва: с врагами, с погодой, с командованием, с самим собой. Здесь друзья становятся братьями, а за улыбкой может скрываться выстрел. Добро пожаловать в историю, в войну глазами Лёхи Хренова, где пули свистят, а юмор спасает не хуже бронежилета! Он не герой. Просто у него не нет выбора. Хочешь — живи. Хочешь — лети. Но обратно вернутся не все.</p>
Annotation
Когда небо стонет от гудящих моторов, а каждый полёт — это вызов судьбе!
Испания, 1937 год! Бушует гражданская война — и она не знает пощады.
Лёха Хренов, морской лётчик с жизнерадостным характером и чертовским везением, внезапно оказывается в самом пекле конфликта. Вместо привычной рутины — боевые вылеты на «ишаке», прыжки в незнакомую ночь с парашютом, шпионские игры и смертельно опасные операции в тылу врага.
Здесь нет права на ошибку. Здесь каждый день — это битва: с врагами, с погодой, с командованием, с самим собой.
Здесь друзья становятся братьями, а за улыбкой может скрываться выстрел.
Добро пожаловать в историю, в войну глазами Лёхи Хренова, где пули свистят, а юмор спасает не хуже бронежилета!
Он не герой. Просто у него не нет выбора.
Хочешь — живи. Хочешь — лети. Но обратно вернутся не все.
Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Пятая.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Пятая.
Глава 1
Бонжур, Козлы!
Вечер долгого дня 25 августа 1937 года. Аэродром Биарритца.
У входа в деревянное здание управления аэродромом стоял человек в военной форме. Чисто выглаженный китель с тёмно-синим кантом, дурацкая круглая фуражка с кокардой, аккуратная папка под мышкой и усы — тонкие, загнутые на французский манер, как будто он только что сошёл со страниц иллюстрированного романа о мушкетёрах.
Лёха сбавил шаг, перешёл на походку просящего человека, чуть прихрамывая, вытащил руки из карманов и негромко, но вежливо поздоровался:
— Бон жур, мон лейтенант. У нас вынужденная посадка. Французский борт, пассажиры — гражданские лица.
Офицер таможни — лейтенант Грабьебон, так гласил штамп на клапане папки, — не спешил отвечать. Он посмотрел на «Энвой», ещё дышащий жаром моторов, потом на лица, торчащие в иллюминаторах, и, наконец, вернул взгляд на Лёху.
— Vous etes bien le pilote?
— Уи, монсеньор. К моему сожалению. Лечу из Валенсии, сопровождаю группу испанских санитаров в Бордо. Гуманитарная миссия.
— Санитары? — переспросил Грабьебон, чуть приподняв бровь. — А откуда тогда следы обстрела на фюзеляже? У вас же вон крыло как дуршлаг.
Лёха развёл руками — мол, так вышло — и утвердительно повторил:
— Уи! Санитары… леса, — добавил он тише. — Невоспитанные итальянцы прицепились ещё в нейтральной зоне. Нам, честно говоря, повезло, что доблестные французские лётчики вмешались и защитили наш борт.
Грабьебон крякнул, не вполне удовлетворённый, но сцен устраивать не стал. Он был из породы французских таможенников, что предпочитают порядок — и, конечно, красивые денежные знаки.
— Паспорта? — коротко бросил он.
Грабьебон взял в руки тёмно-красный паспорт с гербом Испанской Республики. Перелистал. Потом поднял взгляд на Лёху, стоявшего перед ним с видом уставшего и слегка заискивающего пилота.
— Дон Жуан Херенo?
— Уи, — Лёха подобострастно улыбнулся. — Гражданин Испанской Республики.
« Временно. Чисто в туристических целях.» — добавил он уже про себя.
Он аккуратно подложил ещё одиннадцать таких же «испанских» паспортов под низ своего. Те легли ровной стопкой.
— Brevet de pilote? Свидетельство пилота?
Лёха полез в карман, вытащил сложенную втрое бумагу со здоровенной печатью. Испанский Certificado de piloto civil, якобы выданный в Валенсии аж в 1935 году, с его фотографией. В момент съёмки Лёху ослепила вспышка, он моргнул и скривился. Собственно, на фото он так и выглядел — как беглый больной из психиатрической клиники.
Грабьебон повертел бумагу в руках.
— Любопытно. Документы на самолёт?