Я поднял руку, и в небе над Тарсией вспыхнули молнии, озаряя руины призрачным светом.

— А тепеть я вернулся!

Я развел руки в стороны, и из моих ладоней хлынули потоки энергии. Они переплетались в воздухе, образуя сложный узор — паутину из чистой мощи. Аспект льва ревел в моей груди, усиливая каждый импульс.

Барьер рождался на глазах.

Сначала — тонкая пленка, как мыльный пузырь. Потом — плотная мембрана, переливающаяся всеми цветами радуги. Наконец — непробиваемая стена, сотканная из самой сути реальности.

Пустота междумирья, желающая растащить миры прочь друг от друга после того, как связывающих их Закон пропал, ударила в нее с яростью голодного зверя, но мое творение лишь дрогнуло, как натянутый барабан.

Тарсия в тех границах, какие я оставил когда-то не занимало целый мир. Но теперь кто бы посмел оспорить мое решение забрать вместе со своей страной всю ту часть реальности, где она находилась?

Теперь — враги.

Я закрыл глаза и отпустил сознание, усиленное аспектом понимания в свободный полет. Оно растекалось по Тарсии, как чернильное пятно, отмечая каждую чужеродную искру.

Там — отряд в разрушенном храме. Десять человек в доспехах с гербом Умсы.

Тут — засевшие в подземелье маги, пытающиеся стабилизировать межмировой портал.

Здесь — какой-то командир, окруживший себя силовым полем, порожденным энергией из трупов своих же солдат.

И еще сотни и тысячи бойцов армий Умсы, Циарина и Семургдалиона, вряд ли имевшие понятие о том, что их хозяева с позором проиграли мне.

Я сжал кулак.

Атрибут силы сработал мгновенно. Майигу и аватары Руйгу разлетались кровавыми ошметками. И плевать, что кто-то из них мог быть ничего не знавшим бойцом, просто исполнявшим приказы.

Это была война. Они пришли к нам с войной и более пяти лет уничтожали мою страну. Так что-либо мы, либо они. Вот только…

— Слишком просто, — пробормотал я, чувствуя, как их энергия вливается в меня, сладкая, как мед.

— Закончил? — с какой-то настороженностью в голосе спросил Шиито.

— Да, — кивнул я. — Теперь все.

— Тогда теперь я поведу.

Убежище сопротивления оказалось не просто укрытием, а настоящим муравейником, выгрызенным в толще камня под полуразрушенным городом.

Сводчатый потолок, подпертый слегка обугленными балками, местами проседал, оставляя на земле узоры из трещин, похожие на паутину. Воздух был густым от запахов: металл, кровь, магия, смерть.

Я шел следом за Шиито, заметив, как его тень дрогнула на неровной поверхности стены.

— Ну, прошу любить и жаловать, — хмыкнул он.

Йирро сидела, прислонившись к стене, читая, судя по исходящей от книги магии, какой-то гримуар, скорее вссего не из Содружества. Левой нижней руки не было, остался лишь неровный шрам, покрытый свежей кожей странного синеватого оттенка. А значит и в истинной драконьей форме она тоже лишилась лапы.

Рядом стоял Кийим. Кот-кентавр, попытавшийся убить меня на свадьбе Руби, случившейся, казалось, вечность назад, и присягнувший мне на верность в обмен на спасение его родных.

Его некогда блестящая рыжая шерсть теперь напоминала выцветший ковер, весь в проплешинах от незаживающих ожогов и порезов. Его доспехи — сплавленные пластины из закаленного в лаве металла — были покрыты царапинами и вмятинами. Передние лапы нервно перебирали каменный пол, оставляя мелкие царапины.

А между ними…

Ариания. Судя по всему, именно тут, просто посреди коридора, мы встречались именно из-за нее и Йирро с Кийимом были тут кем-то вроде сопровождения.

Она стояла очень прямо, будто не могла себе позволить даже слегка расслабиться, глядя на меня исподлобья. Ни следа былой ауры, ни намека на силу.

Просто… эльфийка. Повреждения, полученные ей в мире фестиваля, полностью лишили ее сил, а найти достаточно квалицифированного целителя ребята, очевидно, не успели.

Тишина повисла между нами, густая, как смола.

Я знал, что должен сказать. Что-то. Все, что угодно. Но слова застряли где-то в горле, превратившись в ком, который невозможно было проглотить.

— Ты… — начал я.

Ариания подняла глаза первой.

— Я не виню тебя, — сказала она, и ее голос был настолько тихим, что я едва расслышал слова. — Но больше не могу. Не хочу. Я пришла потому что Шиито сказал, что ты вернулся, но лучше нам больше никогда не встречаться.

Кийим резко дернул головой, его уши прижались к черепу. Йирро закрыла глаза, будто пытаясь стереть эту сцену из памяти. Шиито замер, его тело напряглось, готовое в любой момент броситься вперед — не для защиты, а чтобы… я даже не знал, зачем.