Эми прикусывает губу, сдерживая смех, но у нее не выходит, и она начинает заливисто смеяться. В очередной раз целую и отстраняюсь от нее, чтобы поехать в отель.

– Значит, мне приехать в бар? – спрашивает она, и я киваю. – А вдруг нас увидят вместе?

– Доверься мне. – Я снова целую ее. – Тебе понравится, детка.

– Главное, в этот раз давай без лепестков роз и лебедей из полотенец.

Усмехаюсь и тут же поднимаю ее с кровати и забрасываю себе на плечо.

– Я же голая, Макс! – Она прикрывает ладонями задницу.

– Мое лицо только что было у тебя между ног. Ты действительно думаешь, что твоя голая задница на моем плече меня смущает? – Я кусаю ее за ягодицу, а затем по комнате проносится шум шлепка.

Я захожу в душ и опускаю Эми на ноги. Пока включаю воду, она помогает мне избавиться от шорт, а после и от стояка. Кончаю ей в рот с удовлетворенным стоном.

– Охренеть как мне с тобой хорошо, – блаженно шепчу, не распахивая глаз.

Слышу, как Эми смеется, а затем открываю глаза и, поднимая ее с колен, зарываюсь ладонью в ее влажные от воды волосы. Притянув к себе, накрываю ее губы своими. Мы целуемся как сумасшедшие. Словно в последний раз. А когда выходим из душа, я начинаю носиться по бунгало, собирая вещи и надевая их на ходу, ведь я уже опаздываю.

Эми хохочет. И этот ее смех – то, что делает утро идеальным.

Большая луна озаряет небо ослепительным светом. Легкий ветерок колышет веерообразные листья пальм над баром. На пляже звучит музыка, пока серферы обклеивают борды led-лентами. Замечаю это, пока иду к барной стойке, за которой Макс беседует с Арчи.

Бар под открытым небом подсвечен гирляндами из маленьких лампочек, которые натянуты между деревянными балками по всему периметру. На танцполе двигаются парочки и слышится смех. Янтарная столешница в углу бара переливается золотистыми огоньками и отбрасывает блики на бутылках позади Макса. Он мешает в шейкере какой-то коктейль, а потому не замечает, как я оказываюсь рядом.

– Привет, – с придыханием здороваюсь, покрываясь дрожью, ведь на мне сегодня полупрозрачное золотое платье-сетка и босоножки на высокой шпильке, что мне одолжила Натали.

Оглядев меня с ног до головы, Макс тяжело сглатывает. А когда наши взгляды встречаются, в его я вижу неконтролируемый огонь.

– Ух ты, что за куколка, – поигрывает бровями появившийся рядом Арчи.

Макс пронзает его гневным взглядом.

– Что? – разводит руками Арчи. – Твоя девушка горячая штучка.

– Кстати, о горячих штучках. Может, обсудим то, что происходит между вами с Клэр? – наклоняет голову Макс.

– Музыка громкая! – кричит ему брат. – Так и тянет на танцпол!

– Ага, конечно. Рано или поздно мы вернемся к этой теме!

Забрав свой коктейль, Арчи теряется в толпе на танцполе, пока из-за громких басов все вокруг сотрясается и гремит.

– Выглядишь… – Макс облизывает губы. – Аппетитно.

Прикусываю губу, сдерживая смех, и сажусь на барный стол напротив него. Здесь нет света софитов, и совсем рядом ширма, которая скрывает меня от посетителей. Макс опирается локтями на столешницу, и я тянусь вперед, чтобы оказаться совсем близко к его губам.

– Я съела на ужин целую тарелку пасты, – шепчу я.

Макс держится, но по глазам вижу, что он готов рассмеяться.

– Без меня? – Макс поигрывает бровями, и я начинаю хохотать.

Мы действительно сделаем вид, что это абсолютно нормально, а мой парень не долбаный извращенец, возбуждающийся от еды?

Так и представляю, как об этом узнает общественность и по новостям передают экстренные новости: «Макс Миллер был задержан, когда мастурбировал на манго, пока ему делали манго-шейк». Прости господи…

Тот самый извращенец протягивает руку к моему лицу и мягко поглаживает пальцами линию подбородка.

– Хочу тебя поцеловать.

– Так целуй, – улыбаюсь.

Поцелуй получается страстным и чертовски сладким. Язык Макса с напором раскрывает мои губы и толкается вперед. Я стону ему в губы, ощущая, как тело простреливают спазмы удовольствия.

– Коснись себя, – вдруг говорит он мне в губы, и я чувствую, как внизу все начинает пульсировать от желания.

Я замираю, нахмурившись.

– Ты за ширмой. Никто не видит. Раздвинь ноги, опусти руку и коснись себя, сдвинув ткань трусиков, – хрипит Макс мне в губы и снова целует их.

– У нас есть одна проблема.

– Какая? – Он тяжело дышит.

– Я без трусиков.

– О Святая Мария Матерь Божья! – Макс зажмуривается. – Твою мать! – ругается он и отстраняется от меня с вздымающейся вверх-вниз грудью, когда его подзывает Арчи. – Нужно закрыть бар. И потом пойдем серфить.

– Серфить? – Свожу брови к переносице. – Ты что, забыл, что я ела пасту?