Когда легкие начало невыносимо жечь, она все таки сделала вдох и открыла глаза. Вокруг них был плотный пузырь. А Ирвин тверд и уверенно шагал по грязному дну Солари. То тут, то там виднелся мусор, камни, детские коляски, а порой и кости. Элль решила не всматриваться.

— Куда ты меня тащишь? — спросила она.

— Мы идем в безопасное место, — сказал он и попытался улыбнуться. Но тут же сомкнул губы, в последний момент успев поймать вывалившийся зуб.

Элль поморщилась. Всем своим видом заклинатель напоминал рыбу, изрядно полежавшую под палящим солнцем. Глаза заволокло белесой пеленой, под которой уже едва можно было различить зрачки. Кожа туго обтянула череп. Походка сделалась шаткой, а руки то и дело прижимали Элль крепче к себе, как будто в судороге.

Элль старательно разглядывала сомнительные красоты речного дна и тут же корила себя за малодушие. Она готова была второй раз за день нарушить главный закон Темера, наложить чары на человека, а теперь не находила в себе сил взглянуть ему в лицо. К тому же ее разъедало любопытство, смешанное с отторжением. По рукам Ирвина начали расползаться темные пятна, мышцы сдувались, как пробитые бурдюки с водой. Было видно, что ему тяжело, но он продолжал идти.

Через некоторое время они свернули в тоннель. Видимо, это был общегородской сток. Защищавший Ирвина и Элль пузырь прогнулся под напором воды, и девушка снова задышала через раз, готовая вот-вот столкнуться с течением.

Ирвин продолжал идти. Его начало покачивать. Элль бы что угодно сейчас отдала за какую-нибудь его дурацкую шутку.

— Почти пришли, — еле шевеля губами, произнес Ирвин. Словно в подтверждение его слов, дно сделалось пологим, они начали подниматься вверх.

— Куда? — спросила Элль и подняла голову, как будто могла сориентироваться.

Через толщу мутной воды виднелись два белесых пятна света. Они становились все выше и выше, пока спутники не вынырнули. Элль увидела два кристалла, закрепленных под сводом грота. Ирвин вытащил ее на маленькую каменную пристань и усадил на влажный пол. Элль поежилась и чуть вскрикнула, когда Ирвин и сам повалился рядом.

— Нет-нет-нет! — она попробовала потормошить молодого человека. Тот приоткрыл белесый глаз и кривовато усмехнулся.

— Все в порядке, мне просто нужно немного отдохнуть.

Нашел время, — подумала Элль, но вслух сказала:

— Только не засыпай.

— Если бы, — хохотнул заклинатель. — Все будет в порядке, Элль. И прости.

Он перевел взгляд наверх и тяжело, с присвистом, задышал.

Элль выругалась и с трудом поднялась. Опираться приходилось только на здоровую руку, чтобы оторваться от пола. Больная нога волочилась сзади, девушка старалась использовать ее только как противовес, чтобы не завалиться. В стене за ними была тяжелая дверь. Кованая, искрящая чарами.

Девушка сделала прыжок, другой, пока не впечаталась в металл всем телом. Пошатываясь, она забарабанила и закричала из последних сил:

— Э-эй! Есть тут кто? Помогите!

«Если никто не ответит, я просто вынесу эту дверь», — пообещала она самой себе. Но тут с другой стороны что-то клацнуло. Открылось окошко на уровне лица, и Элль чуть не вскрикнула, рассмотрев в нем знакомые стальные глаза.

— Здравствуй, дорогая Элли. Я рад, что вы все-таки добрались, — промурлыкал Доминик Верс собственной персоной.

Сердце Элль со свистом рухнуло куда-то вниз. Лучше бы она сразу отправилась на «Афалину».

Тяжелая дверь приоткрылась. С той стороны на нее навалилось трое человек в темно-серых одеждах, напоминающих дождевики рыбаков. Это и были те самые дождевики из вощеной ткани, подогнанные и подрезанные по фигурам. За ними пришли еще мужчины и женщины, целая толпа, так что в гроте стало гулко и тесно. Голоса отражались от каменных стен и воды и метались нарастающим эхом. Один только Доминик оставался неподвижен. Он не спешил двинуться в сторону гостей, только поцокивал языком, отдавая приказы.

Принесли носилки. На одни осторожно, стараясь не касаться стянутыми перчатками руками, уложили Ирвина. Тот уже совсем напоминал мешок с костями. Кажется, когда его дернули вверх, у него с щелчком вышла из сустава рука. На другие бережно уложили саму Элоизу. Она все пыталась удержаться в положении сидя, но несколько пар рук настойчиво и торопливо — но ни разу не грозно — уложили ее на спину. Зашаркали ноги о камень. Перед лицом поплыли светильники.

Из грота они оказались в тоннеле. Тут было не такое сильное эхо, почти не пахло сыростью и застойной водой. Люди, тащившие носилки, почти не переговаривались между собой. Единственный голос, который звучал в темном коридоре, принадлежал Доминику.

— Давайте быстрее! В темпе, ну! Заклинателя в лабораторию на восстановление, а то он сейчас тут разложится. Давайте быстрее. Да не вы, — его голос прозвучал ближе, прямо над головой Элоизы. — Ее в гостевую комнату. И принесите какую-нибудь одежду, бинты, мыло. Что еще тебе нужно, Элли, дорогая?

Он склонился к ней, и Элоиза непроизвольно сморщилась. От вида его лица, от того, как он произносил ее имя, ее выворачивало наизнанку хуже, чем от боли, надежно обосновавшейся в сломанных костях. Доминик на это только улыбнулся и провел рукой по ее щеке.