– Стелу… – с трудом проговорил Дао И, казалось, его голосовые связки – из наждачной бумаги. – Нельзя…

Стелу нельзя разбивать, каждый раз, когда разбивалась стела, Хранитель пламени «умирал».

Но разве станет Шэн Линъюань слушать чью-то надоедливую болтовню? Прежде чем изо рта Дао И вырвалось хоть одно членораздельное слово, черная дымка, до сих пор окутывавшая его, превратилась в лопату и глубоко зарылась под треснувшую стелу в поисках обломков костей.

– Нельзя…

– Хм?.. – Шэн Линъюань нахмурился. Под землей оказалось пусто – не было не только костей, но даже остатков одеяния.

Неужели каменная стела – вовсе не надгробие? Тогда откуда на этом «могильном холме» дух Чжу-Цюэ?

Вдруг Шэн Линъюань с изумлением поднял голову и поглядел на стелу: прямо у него на глазах трещина в камне стремительно увеличивалась, стела с тихим треском разделилась на две части, словно ее разрубили пополам, а потом с грохотом рухнула и рассыпалась в каменную крошку.

Шэн Линъюань онемел.

Его величество хоть и не был хорошим человеком, однако все, что бы он ни делал, подчинялось определенной цели. Он не имел склонности вредить другим просто так, без всякой на то необходимости. Что до останков Хранителей пламени, может, он и обошелся с ними непочтительно, ведь те много лет своей жертвой усмиряли Алую Бездну, и заслуги их перед миром были велики, но то был вынужденный шаг. Ему требовался обломок кости Чжу-Цюэ, он бы выкопал его – и все. Шэн Линъюань вовсе не собирался разорять могилы и громить надгробия, а потому он даже не задел камень стелы.

Но это оказался еще не конец.

Падая, расколовшаяся надвое стела задела соседнюю. Стелы оказались ломкими, как обжаренные полоски теста, хрустящие на зубах: все вокруг затрещало, и не успел Шэн Линъюань перевести дыхание, как стоящие кругом стелы словно заразились друг от друга. Одна за другой они трескались и рассыпались вдребезги. В мгновение ока почти половина окружавших алтарь стел рухнула.

Дао И надрывно взревел, и остальные духи оружия отозвались хриплым криком ужаса. Казалось, все ущелье Чиюань полнится рыданиями призраков.

Поскольку император плоховато владел путунхуа, понятие «подстава» было ему незнакомо, и он просто обиженно молчал.

От воплей духов у Шэн Линъюаня снова разыгралась мигрень, и на лице появилось редкое для него обеспокоенное выражение. Он беспомощно смотрел на воцарившийся хаос. Вокруг него заклубилась черная дымка и разделилась на десятки тысяч тончайших нитей: он хотел с их помощью починить стелы, так же, как он починил тогда обстановку в номере Дунчуаньской гостиницы.

Но едва черная дымка соприкоснулась с каменными обломками, разрушенные стелы вдруг вспыхнули ослепительным пламенем.

Шэн Линъюань отреагировал моментально – он тут же стремительно отступил. Но даже чуть ли не всемогущий демон оказался медленнее сияния пламени. В следующий миг оно объяло его и ослепило, а вместе с ним пришло странное ощущение, будто его заключили в удушающие объятия и пронзили ему сердце.

В груди Шэн Линъюаня остро закололо – словно внутри что-то вот-вот взорвется. Он не раздумывая пробил пальцами собственную грудную клетку, черная дымка тут же коконом окутала ее и молниеносно отразила сияющее пламя, что пыталось проникнуть прямо в сердце. В этой внезапной схватке почти вся окружавшая Шэн Линъюаня дымка рассеялась.

В сиянии света ему померещилось, будто кто-то печально вздохнул, проходя совсем рядом с ним. Казалось, чей-то иллюзорный образ отчаянно стремился остаться подле него, но свет увлек незнакомца за собой против его воли куда-то вдаль, силуэт его исказился, а потом и вовсе рассеялся.

Тем временем Сюань Цзи самолетом Отдела ликвидации последствий как раз летел в Юнъань.

После нескольких дней напряженной работы сотрудники в роскошном салоне спали как убитые. Ван Цзэ причмокивал во сне, лежа на стоящем рядом диване. Ян Чао, не просыпаясь, сполз на пол. Храп Ло Цуйцуя чуть ли не заглушал шум двигателей. По сравнению с ними Сюань Цзи, можно сказать, спал в весьма «интеллигентной» позе.

Уснув, он напоминал тихую птичку, что нахохлилась и уткнулась головой в темное место, будто малейший порыв ветра мог ее потревожить.

Около четырех часов утра Сюань Цзи снова приснились железные ворота, опечатанные красной печатью. Запертое за ними существо рвалось наружу даже отчаяннее прежнего, из-за массивных створок до Сюань Цзи доносилось тяжелое измученное дыхание.

Кого же, в конце концов, там заперли? Сюань Цзи подошел поближе, задаваясь вопросом, почему этот сон снится ему снова и снова – может, это какой-то дурной симптом? И вдруг он услышал, как человек по ту сторону ворот, задыхаясь, заговорил:

– Быстрей… быстрей уходи…

– Что? – Сюань Цзи остолбенел.

– Уходи… уходи отсюда…

– Кто там? – голос показался Сюань Цзи неуловимо знакомым. Не удержавшись, он сделал шаг вперед и теперь разглядел еле заметные линии на алом ярлыке – должно быть, некая магическая печать. Но во сне у него не было «Записок о тысяче демонов», и он не мог сразу ее опознать. – Ты со мной говоришь? – спросил он. – Кто ты?

Бом-м-м! Гулкий удар оборвал речь Сюань Цзи. Существо за железными воротами бросилось на них с такой силой, что чуть не сорвало печать.