Похоже, с ней стряслось нечто ужасное.

И хотя я по-прежнему не понимала, что могу для нее сделать, я не собиралась отказывать ей в помощи.

Как же мне выяснить, в чем дело?

Немного поразмыслив, я встала, подошла к одному из книжных шкафов, просунула руку за увесистый том полного собрания эссе папы римского и нажала на скрытый переключатель. Шкаф неслышно развернулся на щедро смазанных петлях и открыл проход в мою личную «гримерку». Там я переоделась и слегка подкорректировала свою наружность.

Я приняла решение нанести визит Алистерам. А поскольку леди Теодоре я была знакома только в обличье серой мышки — миссис Рагостин, — необходимо было наведаться к ней именно в образе этой скромной девушки.

Застенчивая, немного неуклюжая и безвкусно одетая — хоть и с лорнетом и с зонтиком в руке, — юная супруга «доктора Рагостина», не забывая ступать как можно мягче, подошла к внушительных размеров двери со стороны парадного входа в городской особняк баронета и постучала медным дверным молотком. В ее непримечательный наряд входили серые хлопковые перчатки, мягкая фетровая шляпка оливково-зеленого цвета и дорогое, но довольно уродливое коричневое платье из набивной ткани. На ленту шляпки и на грудь я прицепила старомодные цветки мускусной розы. (Видите ли, бюсты благородных девушек напоминали чуть ли не цветочные клумбы.) Я надеялась, что леди Теодора меня примет: судя по тому, как прошли мои предыдущие визиты, ослепительно красивая леди Алистер находила дурнушку миссис Рагостин крайне приятной собеседницей, благотворно влияющей на ее нервную систему.

Однако у грозного дворецкого, который открыл мне дверь, не было в руках серебряного подноса, а на мою карточку он даже не взглянул, хотя наверняка узнал меня:

— Леди Теодора не принимает гостей.

— Ее светлости нездоровится? — поинтересовалась я голосом вышколенного воробушка.

— Ее светлость никого не принимает.

Хм-м. Если бы леди Теодора и в самом деле испытывала недомогание, дворецкий сообщил бы, что она больна.

— Возможно, завтра?.. — прощебетала я.

— Маловероятно. Ее светлость настаивает на полном уединении.

Неужели ждет очередного ребенка? Бедняжка и так подарила супругу достаточно маленьких Алистеров. В ее возрасте уже поздно рожать детей. Возможно ли, что это таинственное затворничество — лишь случайное совпадение? Или оно как-то связано с самой невезучей дочерью леди Теодоры?

Изобразив легкую тревогу, я принялась бессвязно щебетать:

— Ах, как жаль... Но раз уж я здесь... Мне так хотелось бы встретиться... Нельзя ли обменяться хоть словечком с достопочтенной Сесилией?

— Достопочтенная Сесилия здесь больше не живет.

Его слова вдвойне меня удивили: во-первых, где может обитать Сесилия, если не у себя дома? Во-вторых, почему дворецкий так прямолинеен? По кислому выражению его лица я поняла, что он уже клянет себя за длинный язык; судя по всему, моя надоедливость его изматывала.

Подбодренная его ошибкой, я перешла в атаку:

— Вот как? Вероятно, достопочтенная Сесилия уже уехала за город?

К сожалению, больше мне не удалось ничего из него вытянуть. Он извинился и захлопнул дверь у меня перед носом.

Вот и поговорила с леди Теодорой.

И что теперь?

Тем же вечером, в своем привычном образе помощницы доктора Рагостина Лианы Месхол, я вернулась в пансион, где снимала комнату, и в компании своей пожилой хозяйки отужинала оставляющим желать лучшего блюдом из моркови и почек. Поскольку миссис Таппер была туговата на ухо, а если честно — глуха как пень, завести беседу я даже не пыталась. Когда с ужином было покончено, я жестами попыталась ей объяснить, что хочу одолжить у нее кое-что почитать. Я развела руки в стороны, как бы разворачивая газету, а затем пальцем показала наверх — туда, где располагалась ее спальня. В этом скромном пансионе в Ист-Энде было всего три комнаты: моя, ее и общее помещение на первом этаже, которое служило одновременно и кухней, и столовой, и гостиной. Несмотря на это, милая старушка не поняла, что я пытаюсь до нее донести. Она приложила к уху свою верную трубу, перегнулась через стол и прогремела:

— А?! Наверх забралась летучая мышь?!

В итоге я отвела миссис Таппер на второй этаж и прямо показала на стопку журналов светской хроники в ее комнате.

Чтобы найти леди Сесилию и помочь ей, мне необходимо было выяснить, кто эти сомнительные, похожие на злобных людоедок дамы, которые сопровождали ее сегодня.

До сих пор я, человек демократических взглядов, с презрением относилась к тем, кто увлеченно следил за жизнью высшего общества. Теперь же мне предстояло наверстать упущенное. Я отнесла к себе в комнату огромную стопку журналов, вероятно, накопленных миссис Таппер за несколько лет, с великим наслаждением избавилась от тесного платья, подкладок на грудь и бедра, корсета, вставок в ноздри и за щеки, кудрявой накладной челки и накладных ресниц, переоделась в удобный халат и домашние тапочки — и наконец села читать.

Не скажу, что занятие это доставило мне удовольствие. За последующие несколько часов, тянувшихся довольно долго, я выяснила, что крокет давно устарел, теннис и стрельба из лука пока еще в почете, но Самый Актуальный Спорт для леди — это гольф. Лорд Лопоухий и леди Свеклолицая давали уроки в Гайд-парке; было замечено, что последняя щеголяла в небесно-голубом наряде от Уорта из какой-то там плотной ткани с разводами. Кенсингтонский дворец, вот беда, пустовал, несмотря на все усилия, приложенные к его реставрации. Крайне важные персоны собрались на крещение Ребенка Такого-то, перворожденного сына лорда Сякого-то, графа Дакогоэтоволнует. Атлас — прошлый век, подесуана пике моды. В «С ума сойти какой уникальной» галерее открылась выставка картин, написанных маслом, посвященных развитию Британской империи. Виконт и виконтесса Древнеродные объявили о помолвке своей дочери Длинноименной с Завидным Женихом, младшим сыном графа Голубокровного.