– Пойду, – согласилась Лея, не раздумывая. В ее голосе звучала надежда.

– Тогда собирайся, а я пока схожу к старосте, – предложила я девочке, но та отрицательно качнула головой. В ее глазах снова появился страх.

– У меня нет вещей, – покачала головой Лея, а я ошарашенно на нее уставилась. У меня просто пропал дар речи. Неужели Ядвига так бедно жила, что не смогла дать девочке что-то, кроме старой рубахи до пят? И сразу же возник следующий вопрос: “А откуда вообще у Ядвиги появилась Лея?”. Даже старухи на кладбище не знали этого. История девочки была окутана тайной.

– Ладно, – я кивнула и растерянно встала. – Тогда идем так, – я правда не представляла, как девочка пойдет в таком виде на улицу. Может, она потому с детьми другим не бегала, потому что ей просто не в чем было там бегать. Мне стало стыдно за свой вопрос. Девочка вытерла рукавом заплаканное лицо, встала с лавки и сняла с крючка полушубок, который ей явно был велик и висел на ней, как на вешалке. На ноги обула сапоги, которые тоже были ей велики, а голову повязала платком. Эти все вещи явно были со взрослого человека и, скорее всего, принадлежали в свое время Ядвиге. Значит, девочка попала к ней совершенно без своих личных вещей. Странно это все. Очень странно. Я почувствовала прилив нежности к этому маленькому человечку.

Мы вышли из домишки старухи травницы и пошли в сторону дома старосты. Он был дома, но, увидев, что я пришла не одна, как-то не очень обрадовался моему визиту. Полагаю, он сразу понял, зачем я к нему пожаловала. На его лице отразилось разочарование.

– Бернард, раз старуха Ядвига умерла, хотела с тобой обсудить вопрос. Я хочу взять Лею в услужение, – я сказала максимально расплывчато. Словно я уже с Ядвигой об этом говорила, но вроде как предварительно. Якобы пришла за девочкой, а старуха-то и померла.

– Это надо обдумать, – мужчина сложил руки в замок под животом и начал раскачиваться с пяток на носки. Видимо, так у него выглядел мыслительный процесс. Его глаза бегали по сторонам, словно он искал выход из этой неприятной ситуации. – Это так с наскока не решается.

– Так я не с наскока, – снова намекнула старосте, что между нами с Ядвигой имелась некая договоренность. – Девочка – сирота.

– Так. может, родные найдутся, – начал юлить мужчина, пытаясь затянуть время.

– До этого не нашлись, а сейчас найдутся? – скептически посмотрела на собеседника. Интересно, почему он так отрицательно настроен к моему желанию взять девочку себе? Что скрывается за его нежеланием?

– Бернард, можно тебя? – мужчину окликнула жена, которая все это время делала вид, что суетится у плиты. Именно делала вид, так как она то и дело замирала, прислушиваясь к нашему разговору. Я видела это в отражении большого зеркала, что стояло в углу комнаты. Вообще это зеркало очень выбивалось из простого убранства комнаты. Оно выглядело как дорогой трофей на фоне простоты деревенской жизни. Мы с девочкой стояли на входе. Лея не спешила выходить из-за моей спины, и я понимаю, что моя догадка оказалась верной. Она боится старосту.

– Ты чего девку-то вдове не отдаешь? – зашипела на мужа женщина, прихватив того за руку и уводя за занавеску. – Что снова удумал?

– Так ты ж давно жаловалась, что по хозяйству устаешь, – отвечает таким же громким шепотом староста. – Я думал ее себе забрать, – я лишь закатила глаза к потолку. Они что, реально думают, что их не слышно?

– Ах ты, охальник старый! – кажется, старосте прилетел тумак. – Думаешь, не знаю, почему девка в прошлый раз от нас сбежала? Хочешь прославиться на всю деревню?

– Да ты че несешь, дура ты старая! – возмущается староста – Совсем из ума выжила?

– Это ты на старости лет решил, что, как в молодости, буду терпеть и молчать? – женщина чуть понизила голос, видимо осознав, что их громкий шепот и шепотом-то назвать можно с натяжкой. – Думаешь, я не знаю, как ты к Алме за огурчиками бегал? Или чем налоги с Доры брал?

– Ладно, ладно, – видать, на горяченьком поймали старосту. Вон он как прыть-то поумерил. – Понял я, понял. Не ори.

– Я терпеть не буду, Бернард, так и знай. Беатрис выросла, а я и сама без тебя, если что, проживу. Люди не осудят, – сказала напутственное слово жена, и староста вышел из-за занавески, куда позвала его супруга. Я же стояла и делала вид, что ни слова не слышала.

– Хорошо, забирай девку, – ответил хмурый мужчина. В его голосе звучала нескрываемая злость. – Но налог за нее, как за взрослого работника, в конце года возьму, имей в виду. Так что спуску девке не давай.

– Я поняла, – мысленно усмехнулась. Кто б сомневался, что мне не то что помощь не предложат по содержанию сироты, так еще и обобрать попытаются из-за нее. Жадность и лицемерие были присущи этому человеку.

Мы попрощались и покинули дом старосты, и ощутимо расслабились. Лея шла рядом со мной, молча и робко. Все дела в деревне были сделаны, и потому мы направились прямым ходом в сторону таверны. Я, по правде говоря, устала от деревни и поскорее хотела оказаться дома. Уж лучше с привидением под одной крышей, чем с такими людьми, как староста и его дочка, в одном селении. Мне было противно от их лицемерия и жадности.