– Они не могли…

Русс мотнул головой, отчего зашелестели вплетенные в его волосы тонкие лезвия.

– Могли. Только они и могли. Они посчитали опасность чрезмерной, но я не смог этого сделать. Я не мог просто так оборвать их Нити. Только не своих сыновей. Это было бы не честно по отношению к ним, они заслужили лучшей участи. Тех, кто не нес на себе следов порчи, я приказал оставить в живых, но взял с них клятву, что то, что они видели, никогда не будет известно кому-то еще. Я дал им шанс завершить службу Всеотцу достойно.

– А люди? Их убить было легче?

Из полутьмы донесся смешок.

– Ты судишь меня, щенок, но ты ничего не знаешь. Смотри дальше. Разве я мог допустить, чтобы такое вырвалось на свободу?

Выхваченные дроном моменты существования людей поражали тем, что с ними происходило. Подавляя рвотные спазмы, даже привыкший холодно реагировать на самые ужасные смерти, Сигурд смотрел через силу. Он видел подобное впервые и дергался каждый раз, когда существо, несколько минут назад бывшее человеком, мирно сидевшим в углу клетки со своими собратьями, начинало меняться, и тогда несчастные, оказавшиеся с ним рядом, с криками пытались отстраниться от него подальше, вжимаясь в прочную преграду. Шансов у них не было. Либо взбесившая тварь разрывала их и пожирала, либо кто-то из Волков, молчаливыми стражами стоявшими то тут, то там, оказывались неподалеку и методично расстреливали несчастных. Потом клетки охватывало прометиевое пламя, и от людей едва ли оставался даже пепел.

Волки держались лучше. Не все избежали прикосновения варпа, но их воля была куда более стойкой, и им хватало ее, чтобы просить своих собратьев о том, чтобы те не допустили бесчестья. Впрочем, с их телами поступали точно так же, теряя генное семя.

Антея объектив сервитора зафиксировал сидящим на полу в одной из множества клеток, вместе с тремя легионерами. На холоде от их тел поднимался едва заметный пар, но остатки доспехов и одежда были уничтожены, а оружием занимались Рунные Жрецы, пытаясь определить, воздействовала ли на него зараза.

Готовый взмолиться кому угодно, Сигурд принялся перелистывать файлы с допросами тех, кто все же уцелел. Как и предсказывал примарх, он хотел бы, чтобы все это осталось не увиденным, но было уже слишком поздно. Наконец, добравшись до интересовавшего его файла, Волк открыл его. Он был создан несколько позже того, что был снят в вотчине Волчьих Жрецов.

Главным действующим лицом на записи был его брат. Он сидел теперь на грубом ложе, и Сигурд узнал в этом помещении камеру изолятора. На его брате уже была одежда, положенная заключенным, а за его спиной застыли двое гигантов в полной броне, недвусмысленно держащие болтеры, оказавшиеся как раз на уровне головы заключенного. Чтобы послать в него снаряд, им надо было лишь чуть сдвинуть стволы. В то же время, они стояли не так близко, чтобы он мог выбить оружие из рук.

Живым мертвецом Антей уже не выглядел, хотя до нормального состояния ему оставалось еще долгое время отдыхать и набираться сил. Время, которое ему едва ли дадут.

Он по-прежнему с тоской смотрел чуть вверх и Сигурд понял, что перед братом появился примарх.

Антей попытался встать, чтобы поприветствовать своего господина, но это движение мгновенно заставило Волков позади него вскинуть болтеры, и голос Волчьего Короля заставил его вновь опуститься на свое место.

– Сиди.

Волк повиновался, и болтеры позади него тут же опустились. Он склонил голову, непривычно легко признавая поражение и всем своим видом являя образец покорности господину.

Допрос велся без каких-либо скидок на состояние заключенного, которого любой нормальный апотекарий еще недели две держал бы на койке под своим присмотром. Антею, как и остальным, такого милосердия не полагалось, и, чтобы хоть как-то держаться вертикально, он вынужден был вцепиться в край жесткого ложа.

Вопросы им всем задавались почти одинаковые, и из предыдущих ответов Сигурд уже кое-что знал. Например, то, что его брат снова оказался тем, кто смог принять решения. Верные или не верные - еще предстояло решить.

Он видел запись допроса воина по имени Рудриг. Тот рассказал о том, как Антей спас его жизнь на планете. В очередной раз легионер изменил свое мнение о нём в бою. Врожденная тяга к справедливости не позволила Волку замолчать этот случай, и об Антее узнали и остальные Волки на кораблях, хотя и не стали питать к нему особо теплых чувств. Перестали презирать – это уже дорогого стоило. Это в последующем и повлияло на то, что к нему прислушались, когда пришло время.

Голос примарха заставил Волка чуть вздрогнуть.

– Пей.

Откуда-то сбоку подошел трэлл, протягивая Антею чашу с водой, и тот осторожно потянулся к ней, чтобы снова не оказаться в прицеле. Впрочем, стражники так и так снова подняли оружие. Рука Волка дрожала от слабости, когда он возвращал чашу. Во взгляде, брошенном на примарха, была готовность выполнить любой приказа и надежда. Надежда на то, что в чаше был сильный яд.

Сердце Сигурда переполнялось жалостью, но он ничего не мог поделать. Его не было рядом, когда он так нужен был брату