В какой-то момент Антей понял, что нужно делать. Озлобившиеся и растерянные, Волки нуждались в приказах, потому как ситуация явно вышла за рамки, значившие нормальность.

Это произошло, когда они, методично истребляя техников, пытавшихся уничтожить системы энергоснабжения, проходили мимо каюты астропатов. Антей первым услышал вопль, пока еще тихий, но странно знакомый, и понял, что то, что там, за дверью, должно там же и остаться. На него удивленно посмотрели, когда он бросился к люку, всем весом налегая на него, не давая вращающемуся замку открыться. Если бы не Рудриг, ему бы это не удалось. Тот, не задавая вопросов, присоединился, и, выжидающе глянув на Антея, кивнул, ожидая приказов. Еще двое Волков вжались в композит плечами, закованными в броню, и приказ пришлось отдавать.

Он приказал заварить дверь, намертво запечатав то, что было внутри. Оттуда уже раздавались настолько мощные удары, что вчетвером они едва держались. Когда шов расплавленного металла остыл, и они, наконец, смогли без опаски отойти в сторону, изнутри донесся злобный вой. Но похожий звук издало нечто поблизости, и нужно было продолжить охоту.

На втором корабле кто-то догадался сделать то же самое.

И все же, они старались спасти смертных. Тех, что не впали в безумство. Спасти от начавшего проникать внутрь холода, не зная, что случилось.

Волки, словно пастухи, принялись сгонять людей в помещения в глубине кораблей, где системы жизнеобеспечения еще работали. Страх, однако, заставлял смертных делать глупости, но Антей и остальные уже смирились с неприятной необходимостью.

Слыша знакомые вопли, он приказывал одну за другой заваривать очередные двери. Куда делся вожак – он не знал. Просто в один прекрасный момент иные приказы перестали поступать.

Едва ли они задумывались о том, что смогут спастись. Шли недели в этой борьбе, а они даже не знали, что именно происходит. Целыми днями они таскали трупы, чтобы навсегда запереть изменившихся существ в свободных помещениях. Там потом слышалось неясное шевеление и шепотки. Держался только мостик, защищенный наиболее надежно, но и он был герметично закупорен решением все того же Антея. Он хладнокровно приказал заварить люк, чтобы спасти людей хотя бы там.

Когда он понял, что им удалось выбраться из варпа, он не поверил, будучи уже не в силах подняться с пола. Теряя сознание от ран и усталости, он слышал в воксе сообщение с мостика о том, что они сумели добраться до легиона.

Это было вовремя. Спасатели успели в последний момент, чтобы помочь ему и остальным Волкам. Огромные дозы стимуляторов подняли их на ноги на некоторое время, но это было бесполезно без помощи Волчьих Жрецов.

Ужас того, что произошло, пришел не сразу. Лишь оказавшись за решеткой, Антей увидел и понял это, но сил сопротивляться не было, равно как и желания. Он равнодушно наблюдал за превращениями среди выживших, а потом за хладнокровной расправой, когда пришел приказ с Терры.

Когда стих болтерный огонь, разрывавший тела кричащих от ужаса людей, и эту клетку до чистоты вылизало пламя, к первой же клетке с тремя Волками подошли все те же палачи. Четверо пленников равнодушно смотрели на собратьев, готовые повторить судьбу людей.

Вопреки ожиданиям, этого не произошло. Дверь клетки открылась и им приказали выйти, продолжая держать на прицеле. И так со всеми остальными.

Они выходили по одному. Одного за другим их спешно осматривали Волчьи Жрецы. Если никаких отклонений не обнаруживалось, они получали странного вида синтетическую кашицу, которая, не смотря на странный вкус, помогла вернуть ясность мышления и немного восстановила силы. По крайней мере, Волкам уже не хотелось лечь и тихо умереть. Потом их запирали в камерах, каждого – в своей.

Не всем так везло. Если Жрец замечал хотя бы нечто странное в легионере, расправа была короткой. Никто из них не спорил с этими решениями, и они молча расставались с жизнями.

Отчаяние чувствовалось в самом воздухе. Легион потерял очень многих, но даже число погибших не пугало так, как неизвестность и неспособность этому противостоять.

Только примарх оставался подозрительно угрюм, но спокоен, словно знал, в чем дело.

Он одного за другим посещал своих сыновей в камерах, в одиночку, не считая дрона, и с каждого брал слово, что те никогда не раскроют того, что произошло с ними. Ни один не отказался. Кроме того, они получали короткий приказ – унести тайну с собой в могилу. Здесь было и своего рода и невысказанное распоряжение. Каждый из них понимал, что оно значит и зачем это нужно. Тайну нужно было похоронить как можно быстрее. Они все согласились и с этим, готовые беспрекословно выполнить любой приказ. Пережив все эти ужасы, они словно бы потеряли часть себя и больше не стремились выжить – это было написано на лицах, это было в их словах, но Русс, как и всякий отец, пусть и не породивший их изначально, не мог смириться с этой обреченностью. Помимо прочего он обязал их взять себя в руки и не жертвовать жизни понапрасну.

Только после этих бесед они получили позволение покинуть свои камеры. Каждый из них вновь оказался в руках Жрецов, и на сей раз те выполняли свою работу дотошно, делая все необходимое, чтобы Волки скорее вернулись в Стаю полноценными бойцами.

Понадобится еще время, чтобы они перестали шарахаться от теней, но здесь, среди своих собратьев, они должны были прийти в себя довольно быстро. По крайней мере – так рассчитывал примарх, надолго покинувший своих воинов, чтобы наедине с собой обдумать произошедшее.

Остальная Стая так же получила распоряжение молчать. Никто не должен был узнать, что приказ Терры был сознательно оспорен и нарушен.

Поспешно отключив когитатор, Сигурд закрыл глаза, пытаясь хоть как-то успокоиться. Примарх был прав, говоря, что некоторым тайнам лучше оставаться неразгаданными, но это была лишь полуправда. Истина же состояла в том, что он привык знать все, и ему придется жить с этим знанием.

– Ну, теперь ты доволен?

Русс оказался возле стола незамеченный Волком, но у того уже не было сил, чтобы вздрогнуть от неожиданности. Он рассеянно мотнул головой.