«Если не ПК, то когда я буду работать?»

Он немного успокоился. «Ничего не произойдёт, пока новый глава департамента не придёт к власти. Он решит, что с тобой делать».

Пришло время потерять всю гордость. «Послушайте, мистер Линн, мне очень нужны деньги. Любая работа подойдёт. Отправьте меня куда угодно. Всё, что у вас есть».

«Этот ребенок, за которым ты присматриваешь. Она все еще под опекой?»

Чёрт, как же я ненавидел, когда они знали такие вещи. Врать было бессмысленно; он, наверное, даже знал с точностью до копейки, сколько мне нужно денег.

Я кивнул. «Это расходы на клинику. Она пробудет там долго».

Я посмотрела на его семейный портрет, а потом снова на него. У него были дети, он бы понял.

Он даже не остановился. «Нет. А теперь идите. Помните, вам всё ещё платят, и вы будете вести себя соответственно».

Он нажал кнопку звонка, и азиат прибежал за мной так быстро, что, должно быть, подслушивал в замочную скважину. Зато я успел разглядеть ракетку для сквоша, когда выходил. Она стояла прислонённой к стене у двери.

Вздохнув, я чуть не обернулся и не сказал ему, чтобы он засунул себе в задницу свои покровительственные, полные ненависти слова. Мне нечего было терять; что он теперь может мне сделать? Но потом я передумал и позволил своему рту отреагировать на мои мысли. Это был последний раз, когда я его видел, и я был уверен, что он тоже хотел меня видеть в последний раз. Когда он уйдёт, появится новый начальник отдела и, возможно, новый шанс.

Зачем сжигать мосты? Я потом отомщу. Я бы набросился на его грибы.

Я всё ещё философствовал по поводу встречи в 3А. Если Вэл и питал меня дерьмом, ну что ж, по крайней мере, я был на своей территории, а не на его. Я хотел, чтобы так и оставалось, поэтому перед выходом из веломастерской я спрятал свой универсальный самозарядный пистолет в карман кожаных штанов, на всякий случай.

И всё же я знал, что очень разозлюсь, если в квартире не окажется никого с подарком, пусть даже в большом конверте, а не в цельнометаллической оболочке. Скоро я это узнаю.

Движение в Кенсингтоне было парализовано. На одном из светофоров мотоцикл застрял между чёрным такси и женщиной в «Мере» с ярко крашеными длинными светлыми волосами, лицо которой скрывали солнцезащитные очки Chanel, несмотря на то, что была середина зимы. Она старалась выглядеть непринуждённо, разговаривая по телефону. Таксист взглянул на меня и не смог сдержать смеха.

Дворцовые сады тянутся вдоль всей западной стороны Гайд-парка, от Кенсингтона на юге до Неттинг-Хилл-Гейт на севере. Я подъехал к железным воротам и деревянной сторожке между ними.

Внутри сидел лысый мужчина лет пятидесяти, одетый в белую рубашку, черный галстук и синюю нейлоновую куртку.

За ним простиралась широкая, обсаженная деревьями дорога и тротуары из чистого бежевого гравия. Большие особняки в основном принадлежали посольствам и их резиденциям. Флаги развевались, а медные таблички сверкали. Цена продажи даже одной из служебных квартир, вероятно, покрыла бы мои долги в клинике, оплатила бы обучение Келли вплоть до докторской степени и ещё оставила бы достаточно, чтобы перекрыть большую часть Норфолка новой крышей.

Охранник оглядел меня с ног до головы, словно я был чем-то, что один из этих шикарных посольских псов оставил, свернувшись клубком на тротуаре. Он не встал, лишь высунул голову из окна. «Да?»

«Номер 3А, приятель. Забирай». Я указал на теперь уже пустой рюкзак за спиной. Честно говоря, я не планировал сегодня быть курьером, но это показалось самым простым вариантом. По крайней мере, я выглядел соответственно: кожаная куртка и мой южнолондонский акцент были чуть сильнее.

Он указал на дорогу. «Через сто ярдов слева. Не паркуйтесь перед зданием. Поставьте машину там». Он указал на противоположную сторону дороги.

Я выжал сцепление и ждал, пока стальные ограждения, преграждавшие мне путь, исчезнут на дороге. Слева показалась израильская миссия.

На улице, на тротуаре, стоял темнокожий охранник в штатском. Он, должно быть, сильно замёрз, поскольку его пальто и пиджак были расстёгнуты. Если кто-то нападёт на него, он должен успеть достать оружие и застрелить его, прежде чем британский полицейский в форме на другой стороне дороги успеет вмешаться и произвести простой арест.

Примерно в шестидесяти метрах от них я припарковался в ряду машин напротив многоквартирного дома. Перейдя дорогу к его величественным воротам, я начал снимать перчатки и расстёгивать шлем, затем нажал на кнопку звонка и объяснил голосу, куда хочу ехать. Боковая калитка открылась со свистом и щелчком, и я прошёл через неё и поехал по подъездной дорожке.