<p> Хельсинки, декабрь 1999 г. Ник Стоун, бывший спецназовец SAS, ныне офицер «К», работающий на британскую разведку над операциями, причастность к которым трудно отрицать, — жесткий, находчивый, безжалостный, высококвалифицированный человек — и отчаянно нуждающийся в деньгах...</p> <p> Получив предложение о выгодной работе на фрилансе — похитить главаря мафии и доставить его в Санкт-Петербург, Стоун, похоже, решил, что его проблемы позади. На самом деле, они только начинаются.</p> <p> Стоун попадает в мрачный преступный мир бывшей советской республики Эстония, где неизвестные агрессоры рыщут по арктическим просторам, и вскоре оказывается в тисках непримиримых врагов. Ведь Россия начала скоординированную кибершпионскую операцию, взломав некоторые из самых важных военных секретов Запада. Американские и британские спецслужбы полны решимости помешать им. А мафия ждёт своего часа, готовя своё леденящее душу жестокое решение...</p>
Брандмауэр
Энди Макнаб
1
ХЕЛЬСИНКИ, ФИНЛЯНДИЯ
Понедельник, декабрь G 1999 года. Русские были серьёзными игроками. Если всё пойдёт не по плану, сказал Сергей, мне повезёт, если меня застрелят в вестибюле отеля. Если меня схватят, меня отвезут в какой-нибудь отдалённый пустырь и вспорют живот. Вытащат мои внутренности и оставят смотреть, как они извиваются у меня на груди, словно ведро свежевыловленных угрей, в течение тридцати минут, пока я не умру. Такое случается, объяснял он, когда связываешься с главарями РОКП (Российской организованной преступности). Но у меня не было выбора; мне отчаянно нужны были деньги.
«Как это называется, Сергей?» Я изобразил потрошение. Глядя прямо перед собой, он коротко и мрачно улыбнулся и пробормотал: «Месть викингов».
Было около семи вечера, и уже три с половиной часа было темно. Температура воздуха весь день держалась значительно ниже нуля; снега давно не было, но его всё ещё было много, сметённого по обочинам дорог.
Мы вдвоем сидели неподвижно почти час.
Пока я только что заговорил, наше дыхание было единственным признаком движения. Мы припарковались в двух кварталах от отеля «Интерконтиненталь», скрывая своё присутствие в грязно-чёрном «Ниссане» 4x4 в тенях от уличных фонарей. Задние сиденья были сложены, чтобы было легче спрятать цель внутри, вместе с мной, обвивающим его, как борец, чтобы удерживать его там. Внедорожник был стерильным: никаких отпечатков и совершенно пустым, если не считать травматологического пакета, лежащего на сложенных сиденьях. Нашего мальчика нужно было доставить через границу живым, и пара литров раствора Рингера могла бы пригодиться, если бы это дело превратилось в групповой трах. Прямо сейчас в нём были все ингредиенты для такового. Я поймал себя на надежде, что это не мне понадобится вливание.
Прошло уже немало времени с тех пор, как я ощущал необходимость в предварительной канюляции, чтобы ускорить замещение жидкости после огнестрельных ранений, но сегодня у меня возникло именно такое желание. Я привез катетер из Великобритании, и он уже был установлен в вену под левым предплечьем, закреплён пластырем и защищён пластырем Ace. В иглу и камеру катетера был предварительно загружен антикоагулянт, чтобы предотвратить свёртывание крови, заполняющей его. Раствор Рингера не так эффективен, как плазма, для восполнения кровопотери — это всего лишь солевой раствор, — но мне не хотелось ничего на основе плазмы.
Российский контроль качества был противоречивым, и я хотел вернуться в Великобританию с деньгами, а не с ВИЧ. Я провёл достаточно времени в Африке, не обрабатывая огнестрельные ранения из-за риска заражения, и я не собирался позволить этому случиться сейчас.
Мы сидели лицом к Маннергейминти, в 600 футах ниже по склону от нашей позиции. Бульвар был главной дорогой, ведущей в центр города, всего в пятнадцати минутах ходьбы справа. По обе стороны трамвайных линий по обе стороны шёл неспешный, послушный поток машин. Здесь, наверху, это был словно другой мир. Низкие многоквартирные дома обнимали тихую улицу, и почти в каждом окне сверкала перевёрнутая буква V белых рождественских огней.
Мимо проходили люди, изнывающие под тяжестью покупок, набитых большими сумками с изображениями остролиста и Санты. Они не замечали нас, направляясь домой, в свои нарядные квартиры; они были слишком заняты тем, чтобы удержаться на ногах на обледенелых тротуарах и пригнуть головы, защищая внедорожник от завывающего ветра.
Всё время, что мы здесь были, двигатель был выключен, и мы чувствовали себя как в холодильнике. Дыхание клубилось, словно низкое облако, пока мы ждали.
Я постоянно представлял себе, как, когда и где буду действовать, и, что ещё важнее, что буду делать, если всё пойдёт не так. После выбора цели основная последовательность похищения почти всегда одинакова. Сначала идёт разведка; затем похищение; затем задержание; четвёртые переговоры; пятые – выплата выкупа; и, наконец, освобождение, хотя иногда этого не происходит. Моя задача заключалась в планировании и реализации первых трёх этапов; остальное было вне моей компетенции.
В Лондоне ко мне обратились трое бойцов из бригады в кричащих галстуках и подтяжках из частного банка. Моё имя им сообщил бывший товарищ по полку SAS, который теперь работал в одной из крупных охранных компаний и был так любезен, что порекомендовал меня, когда ему отклонили этот заказ.
«Британия, — сказали они мне, когда мы сидели за столиком у окна в баре на крыше отеля Hilton, откуда открывался вид на сады Букингемского дворца, — столкнулась с взрывом русской мафиозной организованной преступности. Лондон — рай для отмывания денег. ROC ежегодно переводит через Сити до 20 миллиардов долларов, и до двухсот её высокопоставленных представителей либо живут в Великобритании, либо регулярно приезжают».
Руководители продолжили говорить, что обнаружили, что всего за три года через счета Валентина Лебедя в их банке прошли миллионы. Это им не понравилось, и они были совсем не в восторге от мысли, что к нему наведаются ребята с синими мигалками и увидят его имя на всех его приходных ордерах. Решение было таким: похитить Вэла и отвезти его в Санкт-Петербург, где, как я предполагал, они либо договорились уговорить его перевести счёт в другой банк, либо перевести через них ещё больше, чтобы сделать риск более приемлемым. В любом случае, мне было всё равно, лишь бы платили.
Я взглянул на Сергея. Его глаза сверкали, когда он смотрел на машины внизу, а кадык дрогнул, когда он сглотнул. Говорить было больше нечего; мы и так достаточно наговорили за две недели подготовки. Теперь пора было действовать.
Конференция членов Европейского совета должна была начаться в Хельсинки через два дня. Синие флаги ЕС уже развевались вдоль главных дорог, а большие чёрные колонны еврократов с мотоциклистами-эскортниками передвигались от одного места встречи к другому. Полиция организовала объезды для регулирования движения транспорта по городу, повсюду появлялись оранжевые светоотражающие конусы и ограждения. Из-за этого мне уже дважды пришлось менять маршрут эвакуации.