Через пятнадцать минут он вернулся с сумками. Должно быть, у него закончились деньги. «Я только что написал Дженис, что какое-то время не смогу с ней связаться — у меня в горах набор для тестирования и всё такое».

Я положила органайзер обратно в сумку и допила кофе. «Надо действовать. Они уже должны были приехать».

Наш автомобиль было легко заметить: элегантный, в сером костюме и пальто, с торчащими светло-каштановыми волосами и красным лицом, он предстал перед людьми, толкавшими свои тележки через автоматические двери таможенного зала. Он держал в руках карточку с надписью фломастером: «Ник и ещё один».

Мы подошли и представились. Когда мы пожали друг другу руки, он буквально встал по стойке смирно и щёлкнул каблуками, а затем предложил взять обе наши сумки. Том отказался после того, как я это сделал.

Краткосрочная парковка находилась напротив зала прилёта. Когда мы приблизились к серебристому «Мере», над нами пронёсся самолёт. Том был впечатлён. «Отлично».

Мы загрузили сумки в багажник и забрались обратно. Спайк завёл мотор, и радио завыло. Я думал, что ведущие без умолку твердят что-то на финском, но Том посмотрел на меня. «Они говорят на латыни. Они тут от неё без ума, приятель. Не знаю почему, просто без ума».

Спайк выключил его.

Я спросил: «Откуда вы так много знаете о Финляндии?»

Озеро пришло в движение.

«Вчера вечером я зашёл в сеть и посмотрел, да?»

«Ты собираешься играть в ходячую энциклопедию всю неделю?»

Он посмотрел на меня, не зная, оскорбительно ли это, но потом решился и улыбнулся. «Нет, приятель, просто подумал, что тебе будет интересно узнать».

Он откинулся на спинку стула. Он ошибался, я не шутил.

Мы следовали дорожным указателям. Они были и на шведском, и на финском языках, ведь в прошлом здесь правили и шведы, и русские. Дорожное покрытие было безупречно чистым от снега и льда.

Аэропорт находился довольно близко к Хельсинки, и вскоре мы выехали на кольцевую дорогу. По обе стороны от нас виднелись невысокие промышленные объекты и огромные кучи расчищенного снега. Я невольно улыбнулся, вспомнив Великобританию, где пара снежинок замирает на глазах; здесь же снег лежит месяцами, и страна ни на секунду не теряет присутствия духа.

Я увидел знак «Санкт-Петербург 381 км». Через три-четыре часа мы могли покинуть один из самых богатых и развитых городов на земле и оказаться в городе хаоса и анархии. Но мне не о чем было беспокоиться: мы свернули на другую трассу, E75, и начали уезжать из застроенной территории, какой бы она ни была.

Маленький плавающий компас, прикреплённый к приборной панели, показывал, что мы движемся в основном на север. На всех машинах на шоссе были включены фары — это было правилом.

Мы с комфортом ехали по шоссе, проезжая через сосновые леса, снег и впечатляющие выемки в массивных гранитных скалах. Я взглянул на Тома, который сидел, откинувшись на сиденье, с закрытыми глазами и наушниками Walkman. Я решил последовать его примеру, откинуться назад и расслабиться, хотя и не спускал глаз с дорожных знаков. Лахти и Миккели казались наиболее вероятными целями, и чуть меньше чем через час стало совершенно ясно, куда мы направляемся. Мы свернули на съезд на Лахти.

Над городом возвышались два очень высоких сооружения, похожих на Эйфелеву башню, окрашенных в красный и белый цвета. Их шпили скрывала облачность, а по сторонам мигали предупреждающие огни самолётов. Город был полон транспорта и людей. Это был город зимних видов спорта: над домами возвышался лыжный трамплин, и, спускаясь по булыжной мостовой главной торговой зоны, я заметил, что даже пожилые люди используют беговые палки вместо палок для ходьбы.

Жители Лахти явно были влюблены в бетон и сталь. Вместо традиционных деревянных жилищ с парой оленей на улице они предпочитали новые «саабы», внедорожники и сверкающие рождественские украшения. Мы свернули налево у городской площади и прошли мимо ярко освещённого рынка, над массой брезента и нейлоновых навесов поднимался пар. Укутавшись, чтобы весь день простоять на холоде, торговцы больше походили на астронавтов.

Мы почти сразу же притормозили у знака, сообщавшего, что мы у отеля «Алекси». Свернув налево, через тротуар, мы остановились у гаражных ворот, которые тут же начали открываться. Группа мам с бегущими колясками обошла озеро сзади и снова вышла на тротуар.

Мы довольно быстро съехали по крутому бетонному пандусу на большую, плохо освещённую подземную парковку. Пол был покрыт лужами воды там, где снег и лёд с машин, уже припаркованных здесь, и почти у каждой машины на крыше были пристёгнуты лыжи.

Мы кружили в поисках свободного места. Том уже сидел, высунув наушники и широко раскрыв глаза. «Это как в шпионском фильме, Ник, понимаешь?» Его тон изменился, когда он обдумал только что сказанные слова. «Всё в порядке, да? Ты же понимаешь, что происходит, правда?»

Я кивнул, хотя и не чувствовал особой уверенности.

Припарковавшись носом на свободном месте, Спайк выключил двигатель и развернулся на сиденье. «Пожалуйста, ваши телефоны, пейджеры и устройства электронной почты», — сказал он по-английски с сильным акцентом.