«Оставьте их здесь. Не волнуйтесь, вы их вернёте», — он улыбнулся, показав не очень-то красивые зубы.

Я объяснил, что, как и было сказано, никто из нас ничего не взял с собой.

Он снова улыбнулся. «Хорошо. Спасибо, спасибо».

Багажник со щелчком открылся позади нас, когда Спайк потянул за рычаг рядом со своим сиденьем. Я вышел из машины, и Том последовал за мной как раз в тот момент, когда чёрный «Мерседес» полноприводный, старого квадратного образца, медленно приближался к нам. Яркий свет фар мешал мне разглядеть, кто внутри.

Я посмотрел на Спайка, который, казалось, ничуть не беспокоился. Внедорожник остановился, двигатель работал. Задние стёкла были затемнены, и единственным пассажиром, которого я видел, был водитель.

Она выглядела совсем иначе, чем в прошлый раз, когда я её видел. Тогда она напоминала итальянку, которая не была на службе; теперь же на ней была широкая серая водолазка в норвежском стиле, доходившая ей до подбородка и украшенная странными и чудесными узорами. Тибетская шапка-ушанка закрывала большую часть лица, но я различил лишь несколько прядей светлых волос.

Когда переднее стекло опустилось, я увидел очень приятную, но деловую улыбку. «Пожалуйста, быстро садитесь на заднее сиденье».

Она что-то сказала Спайку по-фински, и он покачал головой, пока мы с сумками забирались на задние сиденья. В машине было холодно; должно быть, она ждала нас с выключенным двигателем и выключенной печкой.

«Пожалуйста, сидите поудобнее на своих местах и держитесь подальше от окон».

Том посмотрел на меня, ожидая объяснений. Я пожал плечами. «Позже, приятель».

Я повернулся к лобовому стеклу и увидел Лив, наблюдающую за мной в зеркало заднего вида. Она улыбнулась. «Добро пожаловать в Финляндию».

Затем она наклонила голову и посмотрела на Тома. «Меня зовут Лив. Очень рада познакомиться».

Том кивнул, выглядя почти смущённым. Она явно произвела на него такое же впечатление, как и на меня. Он повернулся, чтобы взглянуть на своё отражение в затемнённом окне, вероятно, жалея, что не расчёсался.

Мы выехали обратно на дорогу, повернув налево. На рыночной площади огни загорелись ещё ярче; становилось совсем темно.

«У нас мало времени», — сказала Лив. «События с момента нашего последнего разговора уже произошли. Вы должны выполнить задание во вторник».

Ещё одна их мелкая загвоздка. Я ей не поверил; готов поспорить, Вэл всегда хотела именно этого момента, но вместо того, чтобы сказать мне, вдруг я отпугнусь, она просто ляпнула: «Мне нужно увидеть цель», — сказал я. «Две ночи — не так уж много времени для подготовки. Расскажешь мне всё, что знаешь, сегодня вечером, а завтра я разведаю место».

«Да, конечно. Я также обеспокоен тем, что у Тома должно быть достаточно времени, чтобы прорваться через брандмауэр и получить доступ к системе».

Том сел, как хорошо воспитанный ребенок, пытающийся угодить взрослому.

«Всё будет хорошо. Просто покажи мне, на что ты способен».

«Я сделаю это, Том. Очень скоро».

Последовала долгая пауза, пока Том откидывался на сиденье.

Я посмотрел на дорогу. «Куда мы теперь едем?»

«Это недалеко, у озер».

Это была не очень-то ясная информация. Вся страна была покрыта этими тварями.

Чёрно-жёлтый флуоресцентный знак с силуэтом города, перечёркнутым красной линией, сообщил мне, что я выехал из Лахти. Мы выехали на хорошую однополосную дорогу, сначала застроенную домами, их рождественские украшения светились в темноте, затем уступившую место деревьям и снова пролегающую сквозь гранит. Другой знак сообщил мне, что Миккели теперь в шестидесяти шести милях отсюда. Мы, должно быть, всё ещё движемся на север.

Я не спускал глаз с одометра, пока мы проезжали мимо ряда пластиковых почтовых ящиков на столбах, аккуратно установленных вдоль дороги — единственный признак того, что где-то в глубине этих лесов есть жилище.

Облачность и близость деревьев полностью погрузили нас в темноту, а отражение от чистого белого снега почти удваивало эффективность света фар.

Вскоре джип нагрелся, Том надел наушники и закрыл глаза. Я поймал себя на мысли, что пытаюсь придумать, что сказать Лив, но светская беседа не входила в её планы.

Она смотрела в зеркала гораздо чаще, чем требовалось при обычной езде; она вела наблюдение. Именно поэтому мы встретились на парковке и сразу же вышли, прежде чем удалось установить связь между двумя машинами. Если бы кто-то следил за нами от аэропорта, они, естественно, решили бы, что мы направляемся в отель.

Я сел и увидел ее лицо, освещенное приборной панелью. «Лив?

Зачем вся эта суета вокруг телефонов и пейджеров? И зачем этот нерабочий почтовый ящик?

«Старые способы — лучшие», — улыбнулась она. «Один сицилиец однажды сказал мне, что для того, чтобы быть уверенным в будущем, нужно извлечь уроки из прошлого. Веками его организация использовала курьеров, которые передавали информацию от человека к человеку. Таким образом, можно было контролировать всё, что конфиденциально. Но потом они начали действовать в Америке и обленились. В конце пятидесятых они начали использовать телефон, и это их погубило. Если информация важна и вы хотите её сохранить, нужно общаться лично. Так вы сохраните контроль».