Шрифт:
Она снова прочитала мои мысли. Триста лет назад её бы сожгли на костре.
«Единственное, что ему от меня нужно, — это моя докторская степень по русской политологии. Видишь ли, Ник, сейчас деньги лежат именно здесь. И, честно говоря, мне эти деньги нравятся. Я много работаю и получаю за это достойное вознаграждение».
Она откинулась назад, и когда снова заговорила, её голос был тихим. «Мои родители были шведами. Их обоих уже нет в живых. Я родилась здесь, в Финляндии. Я финка. Вот и всё, что вам нужно обо мне знать. А что насчёт тебя, Ник? Почему ты стал похитителем? Разве ты не работал на британское правительство?»
Я закашлялся, безуспешно пытаясь скрыть смущение. Вполне логично, что она должна была знать: если она знала о нашей связи с Томом, то, вероятно, знала и гораздо больше. Вот тебе и халтурщик. Внезапно мне стало не так приятно, как я ожидал. «Деньги», — сказал я. «Как и ты».
Может быть, мы одинаковые».
Она бросила на меня самый непроницаемый взгляд мистера Спока. «Конечно. Именно поэтому вы здесь». Её лицо расплылось в улыбке. «Вы женаты?»
"В разводе."
«Что случилось, Ник? Разве ей не нравилось жить во лжи и полуправде?»
«Думаю, ей просто не нравилось жить со мной», — я помолчал. «Я раньше служил в армии, и…»
«Да, Валентин знает о твоём военном прошлом, Ник. Это одна из причин, по которой ты здесь».
Что ещё он знал? Мне не понравилось, что почтальон знал, как я выгляжу, не говоря уже о главе крупной организованной преступной группировки. Мне стало очень неловко.
Я спросил: «А ты? Ты женат?»
«Я не уверена, что это хорошая идея. А быть матерью? Мне это неинтересно. У тебя есть дети?»
«Нет», — отмахнулась я. «Я и сама едва могу о себе позаботиться. Это такая ответственность. Что я буду делать, если они заболеют?»
Она пристально посмотрела на меня. «Думаю, мы оба поступили правильно, Ник, не так ли?»
Я попытался понять её выражение лица, но снова безуспешно. Я какое-то время молчал, а когда ответил, то ответил вопросом на вопрос. «Ты всё время у нас, Лив?»
«Я прихожу и ухожу. Но, по сути, я здесь для того, чтобы всё шло гладко». Она поудобнее устроилась на диване. Я ещё раз увидел её бедро, когда она постучала по книге рядом с собой. «Здесь есть история о Вяйнямёйнене, создателе Вселенной. Однажды он встречает Ёукахайнена, гораздо более молодого бога. Они встречаются на узкой тропе, и ни один из них не хочет уступать. Ёукахайнен бросает вызов Вяйнямёйнену со всем юношеским рвением и безграничной уверенностью в себе. Битва ведётся под пение магических песен и заканчивается тем, что Ёукахайнен оказывается в болоте. Видишь ли, Ник, он просто не знал, с кем имеет дело».
Я понял. Мне всегда было важно знать, с кем имеешь дело. А сейчас, похоже, посыл был таким: они знали, а я — нет.
«Во сколько мы выезжаем утром?»
«Восемь. Скажешь Тому?» Она зевнула. «Думаю, пора спать».
Спокойной ночи, Ник.
Я смотрела, как она идёт к двери. «Спокойной ночи, Лив».
Она исчезла в другой половине дома. Я невольно улыбнулся с сожалением, осознав, что её попытка перегнуться через меня, чтобы нажать на настенный выключатель, была для нас пределом возможностей. Воля богов и всё такое.
17
Понедельник, 13 декабря 1999 года. Мы ехали по шоссе на юг, в сторону Хельсинки, все были одеты точно так же, как и вчера. Том рванул прямиком на заднее сиденье и вырубился, оставив мне выбор: присоединиться к нему или сесть рядом с Лив на переднее. Я знал, что хочу сделать, но чувствовал, что должен дать ей немного пространства.
Было почти 8:45, и после тридцати минут созерцания света фар начало светать. День обещал быть солнечным; на небе не было ни облачка, а открывающийся вид на сосны и сверкающий снег словно сошёл со страниц горнолыжных брошюр.
Я посмотрел на Тома, в наушниках и с закрытыми глазами. Он не замечал окружающего мира. Он крепко спал, его голова мягко покачивалась в такт движению внедорожника. Он допоздна просидел у экрана.
Я заставила его взять с собой все документы, даже в этот поход по магазинам. Я сказала ему, что это на случай, если нам придётся срочно уезжать: «Будь готов, Том, понимаешь, о чём я?»
Он не очень хотел идти, потому что, проработав большую часть ночи, был близок к тому, чтобы прорваться сквозь защитную стену. Но я был согласен с Лив: ему нужно было знать план игры. Мы оба действовали из своих эгоистичных побуждений. Если возникнет проблема с объектом, и Тому удастся уйти, она должна знать, что у неё ещё есть шанс передать данные Вэлу. И я хотел, чтобы он был с нами, потому что, если я сломаю ногу или по какой-либо другой причине не смогу добраться до DLB, чтобы забрать свои деньги, я хотел, чтобы Том смог сделать это за меня.
Ещё сорок минут, и мы достигли границы Хельсинки. Лив устроила мне экскурсию по прибытии, показывая достопримечательности и с гордостью рассказывая о том, как её крошечная страна разгромила Красную Армию в зимней войне 1940 года. Всё это время голова Тома моталась рядом со мной.
Было довольно странно видеть это место днём. Я никогда не приходил сюда до рассвета, когда шёл на разведку к лифту Вэла; не было смысла подвергать себя и команду опасности из-за камер видеонаблюдения и системы безопасности на конференции ЕС. Как бы ни была обстановка, всегда лучше разведывать в темноте, а здесь её было предостаточно.