— Уверяю, я тоже подобного Вам человека вижу впервые, хотя за время службы много чего повидал, — кивнул мужчина и уселся рядом со мной. — Не переживайте, у нас к Вам нет никаких претензий, а вот вопросов целая куча. Уж больно Вы со своим помощником необычные люди.

— Не местные, — пожал я плечами, — вот и считают необычными. Думаю, советские граждане и англичан с французами будут считать необычными. Опять же, фашисты эти тоже необычные даже для меня, с подобной жестокостью никогда раньше не сталкивался. Кстати, вы в курсе, что они совсем недавно уничтожили целую деревню, даже детей не пожалели?

— В курсе, — помрачнел мужчина.

— А почему вы не вывозите людей хотя бы с нашего лагеря? Пусть стоят в самолётах около раненых, хоть в живых останутся. Вы же должны понимать, что долго мы тут держаться не сможем, рано или поздно придётся уходить в леса.

— Не верите, что Советская армия придёт на выручку? — Нахмурился мужчина. — Считаете, враг нас победит?

— Думаю, что немцы сейчас воюют лучше, я имею в виду их генералов, а наши только учатся воевать, — сообщил я старшему лейтенанту. — Тут вражин хаять, только дерьмо даром переводить, они точно лучше воюют, в чём вам наверняка удалось убедиться, да и оснащение у них намного лучше. Сам я военного образования не имею, но немцы наглядно показали, как они умеют воевать. В общем, прийти к нам на помощь вы не успеете, в этом я даже не сомневаюсь. И боеприпасы, которые вы нам привозите, тоже не сильно помогут, тиски вокруг нас сжимаются.

— Как вы умудряетесь лечить раненых? — Задал он ещё один интересующий вопрос. — Наши доктора чуть ли не сходят с ума, когда видят, как быстро затягиваются раны. И ведь это не какое-то мошенничество, мне самому довелось убедиться. Что это, какое-то неизвестное лекарство, которое Вы ловко сыпете на раны и никто не замечает?

— Нет, так лечу только я, и других научить не смогу. Считайте, что это дар Божий.

— Верите в Бога? — Удивился Сергей.

— Верю, — кивнул я.

— Так всё же, как Вам удаётся это делать? — После короткой паузы спросил мужчина.

— Вы же присылали нам несколько врачей, — пожал я плечами, — и наверняка уже с ними поговорили. Они должны были сказать о том, как я лечу, никакого лекарства у меня нет.

— Мы хотели бы изучить Вашу уникальную способность, — сообщил мне старший лейтенант. — Вы же не будете против, если мы проведём ряд экспериментов, точнее наши учёные?

— Конечно, буду, — усмехнулся я. — Пусть даже не надеются, что станут меня изучать как подопытную крысу. В лучшем случае изучат труп, живым я им не дамся.

— Что ж Вы так категорично? — Собеседник сделал вид, что удивился. — Никто не собирается Вас резать.

— Это Вы не собираетесь, но уверен, что желающие найдутся. А вообще как вы планируете что-то изучать, у нас ведь война идёт? Пусть врачи смотрят, авось смогут увидеть для себя что-то интересное.

— Мы хотим перевезти Вас отсюда на самолёте, чтобы у Вас была возможность лечить, не подвергая себя риску, — сообщил мне старший лейтенант. — Разумеется, можете взять с собой своего помощника, того самого, который ни на секунду не убирает руку с рукояти ножа.

— Нет, я здесь нужнее, — покачал я головой, — тут много раненых, вот им и буду помогать. Думаю, на фронте я ещё побываю.

— И как вы собираетесь туда попасть, пойдёте пешком?

— Да хоть и пешком. В любом случае я пока не собираюсь покидать этих солдат, рано.

Старший лейтенант ещё немного со мной побеседовал, а после ушёл. Улетать он не стал, даже несколько раз наблюдал за тем, как я лечу людей, видимо, чтобы было, что рассказать своему начальству. Мои силы, как мага, понемногу возвращались, теперь уже мог оказать помощь не одному человеку, это радовало.

Тем временем контролируемый нами участок начал стремительно сужаться. Похоже, начальство фашистов получило по шее, и им было приказано разгромить группировку, действующую в тылу, нами занялись вплотную. Иногда немцы предпринимали ночные атаки, а учитывая тот факт, что у нас почти не осталось пушек, то рано или поздно враг прорвётся к городку, а потом доберётся до раненых. Их было столько, что не было возможности вывезти всех. Врагам удалось сжечь два самолёта, в одном из них были раненые, а потом к нам вообще перестала поступать помощь. Похоже, на фронте дела шли совсем плохо, в результате чего всем стало не до нас. Нам был отдан приказ держаться до последнего, как будто был другой выбор.

Мне всё же пришлось продемонстрировать свои возможности. Через несколько дней прорвался враг, несколько танков и пехота. Танки не стали приближаться к городу, стояли на расстоянии и долбили из пушек, пехота прикрывала их от наших бойцов, чтобы не сожгли. Сил на то, чтобы ликвидировать прорыв, больше не было, в бой вступил наш штаб вместе с охраной. Немного понаблюдав за тем, как наши воины пытаются хоть как-то уничтожить угрозу, я не стал ждать, когда командование прикажет идти в рукопашную, нанёс удар.