Идея пришлась бойцам по душе. Они засмеялись, загрузили оружие. Амир залез в джип, хлопнул водителя по плечу.

— Поехали, брат!

Колонна тронулась. Амир смотрел в окно на проплывающие джунгли и думал о том, как он разберется с Рокотом. В прошлый раз глупо получилось, что не добил его. Рано радовался, получается. Но так даже лучше. Теперь он сам чистильщик, грохнул того придурка из «Маглаяга», а убийство еще одного сделает его нереально крутым! Сильнее Папаши. Сильнее всех.

Чтобы бороться с крысами, делали так: ловили несколько, сажали в бочку, не кормили и не поили. Крысы начинали жрать друг друга, и в конце концов оставалась одна крыса, так называемый крысоед. Ее выпускали, и она убивала себе подобных уже на воле. Но крыса — дура. Амир будет убивать ради выгоды.

— Сколько ехать? — спросил он водителя.

— Где-то полчаса, командир, если кадавры не вылезут.

— Хорошо. — Амир достал «Подчиняющие оковы», погладил их. Оружие тех, кто устроил Жатву, было красивое — как кнут, но из чистого света. Схватит любого, даже кадавра, и делай потом с ним все, что хочешь. Правда, на зомби плохо действует, но на людей — отлично. Главное — поймать Рокота, сковать, а потом уже можно спокойно резать.

Он вспомнил, как получил это оружие. Когда убил в дуэли того чистильщика-индуса. Хилый был, слабый, доверчивый. Трусливый! Как такой слизень чистильщиком стал, непонятно. Амир первым его спалил, когда во время патруля наткнулся на их группу. По разговорам спалил — тот зомбаков бездушными называл. Soulless, говорил. Вот тебе и соуллесс, баран. Амир просто подошел близко, вызвал на дуэль и пырнул ножом в печень. А потом быстро добил, горло перерезал, голову снял.

И сразу система спросила — какое оружие хочешь? Амир сказал — такое, чтобы врагов на колени ставить. И дали ему «Подчиняющие оковы». Хорошая вещь, но хочется еще. Много еще.

— Командир, — сказал водитель, — а если там кадавров много? Я так понял, ту часть джунглей мы не исследовали нормально.

— Не боись, брат. Кадавры тупые. Мы умные. Автоматы есть, пистолеты. Перестреляем всех.

— А если тот чистильщик уже не нулевка? Вдруг сильный стал?

Амир повернулся к нему, в его глазах сверкнуло.

— Я сильнее. Понял? Я Амир Сабиров. В Дагестане меня все знали. Здесь тоже знают. И скоро узнают еще лучше.

Стрелок кивнул, отвернулся. Амир снова уставился в окно, но думал о контейнере. Что там внутри? Папаша из-за него с ума сходит. Может, оружие какое? Или сверхспособность? В любом случае, теперь это будет принадлежать Амиру. Как и все остальное.

— Стоп! — крикнул Амир, когда, судя по карте, сразу за поворотом последний участок дороги вел к электростанции. — Всем стоп!

Колонна остановилась. Амир вылез из джипа, достал бинокль. Все тихо. Никого не видно. Даже трупов филов. Странно… Может, Рокот и компания спрятались? Или убежали? Нет, контейнер тяжелый, далеко не унесешь. Жаль, инфравизора нет. Амир умел чуять опасность звериным чутьем. Сейчас ему казалось, будто кто-то наблюдает из засады, аж спину сводило.

Амир напрягся, ждал выстрелов, но было тихо. Только птицы пели в джунглях. Может, правда люди Рокота убежали? Или ждут внутри здания? Хотя чего ему бежать или ждать? Откуда он знает про планы Папаши, когда о них не знают филы, которых Рокот мог допросить?

— Что будем делать, командир? — спросил командир пикапа по рации.

— Поедем прямо. Но осторожно. Если засада — стрелять сразу.

— Понял.

Колонна медленно двинулась по старой дороге к электростанции. Вдруг земля под колесами джипа провалилась. Машина резко накренилась, нос ушел вниз. Амир среагировал мгновенно, выставил руки, уперщись в торпеду, и сразу же шарахнулся, вжался в сиденье: пробив лобовое стекло, рядом с правым плечом в сиденье вонзился заостренный бамбуковый штырь. Второй сломался напротив груди Амира, которого прошиб холодный пот. Потому что, если бы штырь не сломался… Он скосил глаза на водителя, который дергался, кашляя кровью, нанизанный на такой же штырь.

— Сука! — выругался Амир, выбираясь из перевернутой машины. — Яма!

Он посмотрел вниз. Глубокая яма, метра полтора, а на дне — острые колья. Амир ругнулся еще раз. Значит, Денис действительно готовился. Ничего, все равно не поможет.

— Командир! — крикнул стрелок из пикапа. — Что случилось?

— Ловушка! Яму вырыли, суки! Осторожно ехать! Один идет и проверяет, остальные едут!

Из минивэна выскочил боец, ломанулся посмотреть яму… Все произошло мгновенно. Что-то хрустнуло. Он всплеснул руками, роняя пистолет. Взметнулись прутья, листья, земля… Окрестности разорвал истошный крик.

— Б…ь! — Амир понял, что там была яма поменьше, тоже со штырями, а значит, к их встрече приготовились серьезно. — Все из машин! Пешком идем!

Минус двое за минуту! И враги еще не вступили в бой! Амир скрипнул зубами, взял прут, который использовали для маскировки ямы, и принялся ощупывать почву перед собой. Все сделали так же.

Все двигались предельно осторожно. Правильно делали. Страх — это хорошо, делает осторожными.

— Не боись! — крикнул он. — Идем дальше! Это только начало!

Его прут уперся в пружинящую почву, он ковырнул ногой предполагаемую ловушку, увидел прутья и сказал с некоторым облегчением:

— Вот, видите? Главное, будьте внимательными.

Он не встретил следов борьбы или тел филиппинцев. Значит, они не нападали на лагерь, и это хорошо. Отсюда следует, что они живы, и у Рокота нет огнестрела.

Вскоре еще одна ловушка сработала — боец наступил на доску, она перевернулась, гвозди вошли в пятку. Парень захромал, но идти мог. Ничего страшного не произошло, раны исцелятся, когда претенденты повысят уровни, а щас надо просто кончить гадов.